Слишком трогательно

В Госдуму вернулась дискуссия. Точнее, пока лишь заглянула на часок в комитет по этике. Но и этого оказалось достаточно, чтобы понять, насколько слуги народа отвыкли разговаривать на равных с представителями этого самого народа — в данном случае с журналистами. Утратили границы допустимого. Или, как в народе говорят, потеряли берега.

Эта история, мне кажется, не столько про нравственные ценности — они у нас, несмотря на усилия власти создать некий новый «моральный кодекс» строителя капитализма, все-таки разные. И уж точно не про равенство граждан России перед законом — мечты-мечты. Просто есть вещи, которые в приличном обществе не делают. Не сморкаются в занавески. Не справляют прилюдно нужду. Не ходят голыми в присутственном месте. «Это неприлично, негигиенично, и несимпатично, вам говорят», как поется в известной старой песенке.

Распускание рук — из той же серии. Подозреваю, не один депутат Слуцкий этим грешит. Но попало именно ему еще и потому, что вместо дежурных извинений (простите, бес попутал) и он, и часть его коллег по Думе на полном серьезе стали обсуждать, что именно позволено Юпитеру, а что — быку.

При такой постановке вопроса неудивительно, что девушек, обвинивших депутата в домогательствах, расспрашивали об обстоятельствах дела прилюдно (стенограмма этой части заседания комитета по этике опубликована), а самого народного избранника — в закрытом режиме, видимо, оберегая от дополнительных моральных мучений. И дикий диалог («Вот диктофонная запись, где он ко мне пристает!» — «А вы спрашивали разрешения включить диктофон?») не кажется таким уж абсурдистским. Типа, если журналист этические нормы нарушает, то уж депутату сам бог велел.

Апофеозом этой иерархической философии стало заявление парламентария из Татарстана Фатиха Сибагатуллина, который с бесхитростной прямотой указал, кто есть кто в этой жизни. «Кто такие журналисты? Это слуги. Несколько лет назад их объявили четвертой властью. Володин сказал им: „Если не нравится, пусть освещают в другом месте“. Пусть они прилично одеваются, разные части тела не показывают», — резюмировал депутат.

То, что российские «слуги народа» записали себя в господа, в общем не удивляет — когда у нас было иначе? Поразительно, что они перестали стесняться говорить об этом публично. Начали, извините, прилюдно сморкаться в занавески. Особенно некоторые из тех, кто просидел на Охотном ряду по три-четыре срока, окончательно уверовав в собственную богоизбранность.

Партийные бонзы в Советском Союзе тоже мнили себя патрициями, но вслух называть советских граждан плебеями им в голову все-таки не приходило. Могли и на парткоме разобрать за такую личную нескромность. И за невоздержанность в сексуальной жизни тоже могли — пусть секса в СССР и не было. И каялись бонзы, как рядовые члены: дескать, да, черт попутал, бес в ребро… Держа за спиной фигу, конечно, но соблюдая общепринятые нормы приличия. И нижестоящие товарищи по партии удовлетворенно кивали головами — вон, видели, «самого» пропесочили. И сигнальная система общества удовлетворенно мигала огоньками — дескать, есть все-таки границы, общие для всех.

Теперь же любая попытка применить к нынешним российским патрициям нормы общей морали воспринимается ими как вражеская атака на их безусловную неприкасаемость.

Тебя между ног облапали? Радуйся, что красива и желанна. И, кстати, юбку подлиннее надень.

Вы нам бойкот объявили? Да как вы смеете! «Оказывать давление на депутатов, более того — навешивать ярлыки, травить депутатов, потому что приняли решение, которое считают справедливым и нужным, это значит выходить из правового поля», — возмутился спикер Госдумы Вячеслав Володин.

Причем этот новый дискурс общения с гражданами касается уже далеко не только моральных норм. А навыки дискуссии утрачены не только в Думе.

Когда господин Шувалов заявляет, что для победы над коррупцией зарплаты в правительстве нужно повысить до уровня корпораций (там получают по два-три миллиона в день), а господин Дворкович параллельно сообщает, что гражданам без разницы, 13 или 15 процентов подоходного налога они будут платить, хочется немедленно вызвать обоих на заседание какой-нибудь комиссии по этике с вопросом, долго ли еще они будут домогаться содержания наших карманов. Вот только, боюсь, диалог выйдет примерно таким же, как сегодня у думцев с журналистами или вчера у премьера с учителями: «Не хватает денег? Идите в бизнес!»

Не удивлюсь, если завтра митингующим против мусорных полигонов тоже скажут что-то в этом духе. «Тебе сероводород со свалки глаза щиплет? Не надо нагнетать. Радуйся, что не отравляюще вещество „Новичок“ — в больничке вылечат». Или: «Тебя в больницу не взяли — мест нет? Не раскачивай лодку. Стране на ядерные ракеты средств не хватает, понимать надо».

Дальше можете фантазировать сами. Или брать примеры подобных хамских диалогов из жизни — их хватает, особенно в глубинке.

До поры до времени определенные в плебеи, а то и в рабы граждане таким уровнем дискуссии довольствуются. А потом вдруг раз — и перестают. Сегодня это случилось в Думе. Завтра случится на мусорном полигоне или где-то еще. Так может, пока не поздно, стоит все-таки спуститься с небес, наладить утраченные навыки спокойной коммуникации власти с обществом. Или хотя бы создать ее видимость. Даже просто ради самосохранения. Когда берегов не видишь — и утонуть легко.

Виктория Волошина