Старики и «Нежданчик»

Мое внимание привлекла малозаметная на фоне последних геополитических событий новость. Пожилая пара, обоим за 80, много лет вместе. Несколько месяцев назад переехали в дом престарелых. А недавно вернулись в свою квартиру, где жили до этого тридцать лет. И в один из дней, взявшись за руки, ушли из жизни. Как именно — не скажу, Роскомнадзор не велит. Да и не в этом суть.

Случись такое в России, никто бы не удивился. И комментарии, думаю, были бы привычно-безнадежными — о том, что властям бы только ракеты делать, а на людей наплевать, и что в других странах на пенсию можно позволить себе радоваться жизни, а у нас старики на помойках просроченную еду собирают. И ведь не поспоришь — России сейчас не до стариков. Впрочем, как и не до детей. Не до больных. Не до нищих… Не поэтому ли, кстати, сотни тысяч граждан по призыву начальника страны так азартно придумывают название для крылатой ядерной ракеты? По принципу «уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Кстати, лидируют в народном творчестве названия «Монарх», «Пальмира» и «Нежданчик».

Но пожилая пара ушла из жизни в Бельгии. Там пенсионеры уж точно не побираются массово на помойках. Однако даже в самых развитых странах старикам приходится непросто: и болезни одолевают, и общения становится все меньше. К тому же любого человека может настигнуть депрессия, независимо от количества денег и жизненных удобств. В конце концов, люди просто могут потерять смысл жизни.

Так вот, комментарии под этой новостью из Бельгии, даже в русском Facebook, оказались совсем другого свойства. Не гневно-обвинительными, а спокойно-философскими. Одни писали о том, как это одновременно страшно и красиво — прожить вместе всю жизнь и уйти в один день. Другие спорили, имеют ли право люди так распоряжаться своей судьбой. Третьи размышляли в принципе о проблемах долголетия, когда медицинские технологии позволяют уже сегодня продлить жизнь до ста с лишним лет, но человечество пока не придумало, как этим подарком воспользоваться, чтобы он не стал проклятьем. Что делать в таком возрасте? И нужно ли вообще жить так долго, если пока непонятно, зачем?

Было настолько интересно следить за обсуждением этих вопросов, что я на какое-то время даже забыла о «кровавом режиме». Правда, быстро вспомнила, когда из очередного «утюга» раздался миллионный призыв прийти на выборы. И вдруг четко поняла, что стоит за общими словами о том, что у России нет образа будущего.

Ни в одной из программ кандидатов, включая «главного», я не увидела размышлений о смысле жизни человека. Путин в нашумевшем послании Федеральному собранию коротко заявил, «что Россия к концу следующего десятилетия должна войти в число стран, где продолжительность жизни превышает 80 лет», после чего перешел к военной части доклада. И, вполне возможно, мы этой цели когда-нибудь даже достигнем, если ядерный «Нежданчик» не развяжет третью мировую. Но задумывался ли нынешний глава государства, какой должна быть жизнь людей с момента выхода на пенсию и до «плановых» 80 лет? Как сделать так, чтобы эти годы не стали мучительным «дожитием»?

Подхватившие президентский почин начальники на местах тут же принялись придумывать программы «активного долголетия», сводящиеся, как правило, к советам «меньше есть — больше двигаться» да к организации досуга: хором петь, крестиком вышивать, лобзиком выпиливать… Я как представила, что вышиваю или выпиливаю 20 лет подряд, страшно стало. То есть иногда — длинными зимними вечерами — почему бы и нет. Но разве этим можно заполнить все «долголетие»? И разве досуг — это главная проблема тех, кому за 60?

Конечно, я знаю людей за 80, сохранивших ясную голову и, главное, работу, которая позволяет думать не только о том, как убить время на пенсии. Но таких в нашей стране — совсем немного. И проекты повышения пенсионного возраста пугают большинство людей не тем, что придется дольше работать, а тем, что трудоустроиться в России даже в 50 лет уже непросто. А что делать и без пенсии, и без зарплаты? Об этом на государственном уровне сегодня, похоже, не задумываются.

Проблема старшего возраста — не только в сроке выхода на пенсию и ее размерах (хотя, конечно, это очень важно), но еще и в том, что понадобится перенастройка всей экономики и стратегии развития страны на «стареющую нацию». Чтобы люди жили долго, не ощущая себя обузой для детей и государства, а осмысленно и самодостаточно, без чего ни молодость, ни зрелость, ни старость счастливыми не бывают.

В Европе, например, сегодня идут дискуссии об отмене единого возраста выхода на пенсию. Дескать, все люди разные, и прекращать работать должны, исходя из своих сил, планов и возможностей. К такому варианту уже приближаются некоторые скандинавские страны. А в России который год подряд «замораживают» пенсии, фактически отбирая их у будущих поколений, — но никак не решатся на серьезные реформы пенсионной системы.

Может, мы пока просто не заслужили доживать до 80-ти — если и для 60-летних неспособны наладить достойную жизнь? Сегодня у большинства наших пенсионеров простые и суровые цели жизнеобеспечения: попасть к врачам, которых все время оптимизируют, растянуть 14 тысяч пенсионных рублей на месяц, при этом еще умудрившись отложить что-то на черный день, не сломать ногу на улице после очередного снегопада или «благоустройства»… Им не до философии и размышлений о смысле жизни. Вместо этого, устав от бесконечного выживания, они садятся перед телевизором и придумывают названия для смертоносного оружия, которое может раздолбать весь мир: «Ватник, «Сталин», «Пустошь»… И это, на мой взгляд, куда страшнее, чем поступок бельгийских пенсионеров, решивших вместе уйти из жизни, в которой, по их мнению, не осталось смысла.

Виктория Волошина