К кому обратился Навальный

Или плохо, или ничего. Таково отношение к только что опубликованной программе Алексея Навального. По крайней мере, в респектабельных и экспертных кругах — там, где знают тонкости бюджетной политики, механизмы работы судебной и охранительной систем и прочие нюансы. Если не все, то многие предложения этого оппозиционного плана плохо укладываются в профессиональные стандарты и выглядят дилетантскими или неправильно просчитанными.

Да, тезис о том, что содержание полумиллионной контрактной армии с двухсоттысячной зарплатой обойдется «всего» в 1,2 трлн руб. в год, не учитывает налоги и сборы, которые придется платить дополнительно. И нет даже приблизительных подсчетов, сколько станут получать пенсионеры после предлагаемой перезагрузки национальной пенсионной системы. И описание реконструкции судебных и полицейских структур слишком расплывчато...

Этот разбор можно продолжать по пунктам и в каждом с удовольствием находить что-нибудь не то. Но не бьет ли такая критика мимо цели?

Программа Навального не есть план, который начнет осуществляться в 2018-м. Навальный не выиграл бы эти выборы, даже будучи к ним допущен. А его не допустят. Не только Владимир Путин, но и весь высший и средний руководящий круг никогда не называет эту фамилию, прямо указывая на тот факт, что Навальный и его сторонники не играют в игры, приемлемые в рамках системы.

Внутри системы есть всего один политик — Путин, который сохранит власть в марте следующего года. Вне системы тоже есть политик и тоже один — который в марте власти не получит, но всерьез за нее борется и намерен эту борьбу продолжать. Тем самым, программа Навального, хороша она или нет, — это единственная политическая альтернатива проводимому сейчас курсу.

Теоретических альтернатив, составляемых экспертами, публицистами, пиарщиками и дозволенными кандидатами, сколько угодно. Но политическая — одна. И поэтому заслуживает разбора не только под углом формальных своих достоинств и недостатков, но в первую очередь как единственный серьезный оппозиционный политический акт.

Поэтому главный вопрос: к кому адресуется Навальный и что он намерен дать своим адресатам?

Сам он называет свою доктрину центристской («никакой революции никто не предлагает, радикалы сейчас как раз во власти») и считает ее планом превращения России в страну более или менее западного типа. Так, как он этот тип понимает. «Прекрасная Россия будущего» — это эволюционировавшая в правильную сторону Россия 90-х годов. С могущественной, но сменяемой президентской властью; достаточно высоким уровнем свободы и правовых гарантий; выборными управляющими структурами всех уровней, наделенными собственными источниками финансирования; с высокими военными, но ограниченными полицейскими расходами. Помирившаяся с внешним миром, выстроившая конкурентную экономику и открытая для рядовых граждан, осыпанных социальными благами и освобожденных от маниакального государственного зажима в карьерах, трудовой деятельности и быту.

Способы достижения всех этих отличных вещей в большинстве случаев прописаны смутно, иногда — запутанно. А знаменитое обещание двадцатипятитысячной зарплаты, несмотря на явную свою невыполнимость, снова подтверждено, пусть и в смягченном виде: его осуществление предложено растянуть на пять лет.

Можно, повторю, выявлять дилетантизм, перебирая одну позицию за другой. А можно еще и добавить, что самого себя в роли главы государства Навальный ущемил не так сильно, как хотелось бы, видимо, последовательному свободолюбцу. Хотя в его программе говорится об усилении федерального парламента, но перед кем будет ответственно правительство, умалчивается. Похоже, по-прежнему перед президентом. И ничего не сказано об урезке прерогатив президентской администрации, которая сегодня является более важным органом власти, чем любой другой.

Но при всех этих случайных и неслучайных огрехах само направление перемен прописано довольно отчетливо. Я бы сказал, что это антифеодальная программа. И назвать ее «возвращением к нормальности» Навальный, пожалуй, может. Однако чтобы эта «нормальность» превратилась в реальность, чтобы отсеялось все невозможное, а возможное нашло жизнеспособные формы, нужно, чтобы в стране возникла коалиция, желающая двинуть ее именно по этому пути.

Наш руководящий слой, стержнем которого являются контрольно-силовые структуры, окруженные безынициативной гражданской бюрократией и низкопрофессиональными окологосударственными бизнесменами-монополистами, в массе своей от этих идей далек. Отдельные его отряды, пожалуй, способны заинтересоваться некоторыми пунктами, но никак не целым. И это как раз не признак низкого качества планов Навального. Это индикатор того, насколько система окостенела и как далеко ушла в тупик.

Рядовые и при этом более или менее продвинутые люди, являющиеся подлинными адресатами программы, показаны в блоке под названием «Истории». Это видеосюжеты о специалистах нестоличных городов, получающих недостойно маленькую зарплату; о профессионалах, которые, тратят половину времени на бумагооборот, навязанный надзирателями и проверяльщиками; о семьях, лишенных перспективы приобрести жилье из-за непосильных ипотечных ставок; о мелких предпринимателях, у которых отбирают всю прибыль; о фрилансерах, ежедневно ожидающих кары.

С одной стороны, это именно те люди, на которых держится страна. А с другой, они у нас в меньшинстве, очень слабо организованы и к тому же зачастую стараются держаться как можно дальше от всего, пахнущего государством, включая любые разновидности политической борьбы.

Оптимист скажет, что именно за такими будущее — ведь со временем их может стать больше. Пессимист с сомнением покачает головой. А наблюдатель нашей жизни напомнит, что даже в средних городах послушать Навального собираются тысячи людей и что уж несколько миллионов голосов он на выборах определенно бы набрал. Для стартовой позиции совсем неплохо.

Именно поэтому такого старта в марте и не допустят. Система не хочет, чтобы выборы навеяли хотя бы части подданных мысль, что она не на века и что искать выход из тупика и можно, и нужно.

Сергей Шелин