Почему Ким Чен Ын уже проиграл

В самом деле, почему КНДР уже обречена на поражение? Да потому, что «блистательный товарищ», как гласит один из официальных титулов северокорейского лидера, болеет за… «Манчестер Юнайтед». Причем настолько, что матчи с участием этой английской футбольной команды в новом сезоне будет транслировать центральное телевидение КНДР. Но это, конечно, не единственная причина. Есть и другие, не менее фундаментальные. Например, пристрастие молодого вождя к играм Национальной баскетбольной ассоциации США или его любовь к голливудским фильмам с Мелом Гибсоном в главной роли. Стоп! Какова взаимосвязь между футболом и стратегическим поражением «режима чухче»? Подождите немного — сейчас станет понятно.

Согласно сложившемуся медийному образу, товарищ Ким — это агрессивный антизападный фанатик с ядерной дубинкой или, если угодно, крутой парень, способный задать жару «проклятым империалистам». Бескомпромиссный настрой Пхеньяна действительно трудно не заметить. Так, только на прошлой неделе КНДР испытала водородную бомбу мощностью с пять Хиросим. В конце августа северокорейская ракета лихо перелетела через Японию, пронзив гладь Тихого океана. А еще раньше «гений среди гениев» (другой официальный титул товарища Кима) пообещал нанести ядерный удар по американской военной базе на острове Гуам, вынудив Трампа в ответ пригрозить провокатору «огнем и яростью».

В чем же причина столь дерзкой бравады северокорейского вождя — в его юном возрасте или политической незрелости? Не исключено. Товарищ Ким находится у руля северокорейского государства только шесть лет (ничтожный срок для восточной деспотии), и поэтому ему необходимо показывать свой крутой нрав как военно-партийной элите КНДР, так и всем недругам Пхеньяна на мировой арене. Может быть, руководство Северной Кореи испытывает головокружение от успехов после череды ракетно-ядерных испытаний? Вполне вероятно. Эксперты не исключают, что в арсенале северокорейской армии могут быть три-пять ядерных бомб — до США они, конечно, не долетят, но проблемы Южной Корее и Японии создать могут.

Или истинная причина — в стремлении обезопасить себя от возможного нападения Вашингтона и его союзников? Скорее всего, и эта буква есть в этом слове. Милошевич, Хусейн и Каддафи ядерным оружием не обладали — поэтому Югославия, Ирак и Ливия стали легкими мишенями для «гуманитарных бомб». А Ким Чен Ын каким-никаким ядерным арсеналом обзавелся — и США, несмотря на гневные твитты Трампа, пока ограничиваются лишь затягиванием санкционной удавки на северокорейской шее. А это значит, что у «блистательного товарища» появятся козыри на закулисных переговорах с лидерами ведущих мировых держав, включая Китай, который тоже не в восторге от поведения своего соседа.

Впрочем, при всем обилии причин агрессивности Ким Чен Ына главной из них может быть банальная зависть, помноженная на чувство собственной неполноценности. Да, армия КНДР способна добиться временного успеха в возможном конфликте с Южной Кореей — сотни тысяч фанатичных солдат плюс ядерная бомба дают ей на это некоторые шансы. Но, несмотря на военную мощь, товарищ Ким в глубине души чувствует, что его главная битва безнадежно проиграна. Без единого выстрела. Без запуска межконтинентальных баллистических ракет. Без апокалипсического ядерного грибка.

Пхеньян потерпел поражение в главной из войн — войне образов, смыслов и идей, косвенно признав культурное превосходство «империалистов». Яркие тому примеры — пропагандистские ролики, штампуемые «режимом чухче» для острастки «западной военщины». Так, картину «адского огня», в котором сгорит Америка, северокорейские коммунисты позаимствовали из американской компьютерной стрелялки «Call of Duty». А в качестве музыкального сопровождения ролика выбран не патриотический шлягер, воспевающий победу в битве за урожай, а космополитический хит Майкла Джексона «We Are the World».

Северокорейские лидеры плотно сели на иглу западного масскульта — этот факт подтверждают, в том числе, именитые очевидцы из числа звезд шоу-бизнеса. Например, Деннис Родман, популярный американский баскетболист и один из спортивных кумиров северокорейского юного «гения». Вот что он рассказал журналистам после своей знаменитой поездки в КНДР: «Сам Ким Чен Ын чертовски крутой парень. Он носит повседневную одежду, слушает музыку и любит спорт. Мы пришли в танцзал, и все танцевали под Майкла Джексона. Это невероятно!»

Впрочем, ничего невероятного здесь нет — если государство перестает творить свои собственные «миры», способные покорять ума и сердца людей, то оно рано или поздно попадает под обаяние чужой культурной реальности. Сначала это происходит с вождями, затем с элитной прослойкой и, наконец, доходит до широких народных масс. Именно на «культурном фронте» развернулись решающие битвы «холодной войны», закончившись поражением СССР в 1991 году.

Кто бы что ни говорил, но Советский Союз проиграл вовсе не в политической плоскости. После достижения ядерного паритета, бегства американцев из Вьетнама и мощной волны национально-освободительных движений в «третьем мире» однополярный мир вполне мог возникнуть под эгидой Москвы. И даже не экономические проблемы в конечном итоге привели к гибели «красной империи». Да, западная экономика была крупнее советской, но уровень жизни в СССР в 1950—70-е годы медленно, но верно повышался. Причем граждане, отгороженные от остального мира «железным занавесом», сравнивали свой скромный быт не с западным потребительским раем, а с российской разрухой военных и послевоенных лет.

Пожалуй, главной причиной поражения СССР в «холодной войне» стала культурная вторичность «красной империи»: для миллионов ее граждан «битлы» и «роллинги» оказались круче сладкоголосых советских ВИА, а голливудские ленты — популярнее картин с логотипом Мосфильма. С помощью своей массовой культуры Запад сотворил яркую, притягательную реальность, по сравнению с которой советская действительность с ее официозной скукой и пропагандистской фальшью выглядела беспросветной серостью. Поэтому неудивительно, что в этот дивный новый мир сначала ринулись отпрыски партийных работников, затем — интеллигенции, а затем — дети из рабоче-крестьянских семей.

Похоже, что аналогичные процессы сегодня идут и в Северной Корее. Причем начались они еще в правление предыдущего «любимого руководителя» Ким Чен Ира, для которого с Запада привозили самолетами коньяк Hennessy, пока его поданные довольствовались горстью риса. Неслучайно, что своего преемника он отправил учиться в Швейцарию, где нынешний вождь и вкусил запретных плодов с древа западного масскульта — увлекся американским баскетболом и английским футболом. И теперь Ким Чен Ын пытается вести КНДР по китайскому пути — проводит осторожные рыночные реформы (рост экономики в прошлом году составил почти четыре процента!), внедряет интернет и мобильники и позволяет эстрадным звездам выступать в коротких юбках и выдавать забойные гитарные соло.

Скорее всего, «блистательный товарищ», как и представители советской номенклатуры, уже давно мечтает блистать в высшей геополитической лиге — наряду со звездами Запада и Востока. Но — вот беда! — никто не готов видеть его за одним столом с респектабельными мировыми лидерами. По этой причине он и размахивает, как сумасшедший, ракетно-ядерной дубинкой, суля страшными карами «американской буржуазии». Но на самом деле товарищ Ким — отнюдь не упертый фанатик идей чухче, ненавидящий свободу и прогресс. Ему просто не хватает любви и понимания со стороны уважаемых людей, которые слушают ту же музыку, смотрят те же фильмы и болеют за те же команды, что и он.

Так что хотя тактически Северная Корея еще может показать миру «кузькину мать», стратегически свою войну она уже проиграла. Ведь не оружие и даже не деньги вершат судьбы стран и народов, а идеи, образы и смыслы.

Михаил Тюркин