Дети смотрят на вас

В СМИ обсуждаются слухи о том, что Дмитрий Шепелев может занять место Андрея Малахова в «Пусть говорят». Однако сам Шепелев эту информацию не подтвердил. Сейчас телеведущий после затянувшегося перерыва работает в новом шоу на Первом канале.

Идея проекта «На самом деле» заключается в том, что полиграф считывает искренность или ложь в словах участника, а потом эксперты анализируют ситуацию. Похоже, что среди героев этой передачи мы увидим все тех же людей, которые так и не выяснили отношения у Малахова, Корчевникова и Закошанского. Что ж, полиграф им в помощь…

Однако на старте проект внезапно обнажил куда более серьезную проблему, чем несходство характеров двух «творческих личностей». Первые три выпуска передачи стали историями о детях. А точнее — о взрослых, которые решают за их счет собственные проблемы. Народные любимцы в лице городского сумасшедшего Алексея Панина, «сбитого летчика» Данко и Пьера Нарцисса, которому до старости суждено зваться «Шоколадным Зайцем», показали, как на самом деле ущербна роль ребенка в нашем социуме.

Если первая история — актера Панина и модели Юлии Юдинцевой, которые никак не могут поделить общую дочь, — освещалась в СМИ, то две другие для многих стали сюрпризами.

Певец Данко когда-то весьма трогательно говорил о любви к своему «особому» ребенку (у девочки ДЦП), а теперь вдруг засомневался в отцовстве. Мол, его гражданская жена встречалась с каким-то богатым иностранцем и, возможно, родила именно от него…

Пьер Нарцисс удивил еще больше. За обликом добродушного пухловатого отца семейства, которому всего-то и надо что «покушать» («мы же из Африки, мы плотно кушать любим»), скрывается, по словам супруги, домашний тиран, которого она уже не в состоянии выносить. А у дочки из-за непрерывного стресса начались серьезные проблемы с сердцем.

Справедливости ради отмечу, что речь во всех этих ситуациях идет не только о мужчинах, но и о женщинах. В своих высказываниях они невольно подтвердили позицию нашего общества, которое, несмотря на кажущийся культ ребенка — тут и огромная индустрия детских товаров, и забота о духовном воспитании, и стремление охранять от всяческого компьютерного зла, — до сих пор относится к детям как к недолюдям.

Ребенка зачастую воспринимают как часть организма родителя, а в особо запущенных случаях — его имиджа или вообще интерьера. И когда эта «часть» вдруг бунтует или ее благополучие заставляет поступиться своими интересами, взрослые впадают в ступор и панику.

Тут же выстраивается глухая оборона: ребенок ничего не понимает! У него не может быть своего мнения, ему другие люди внушили, что черное — это белое. Он не имеет права голоса — «не твое дело, сами разберемся». Он должен хорошо учиться, всесторонне развиваться и расти здоровеньким — иначе что подумает общество? И родители, конечно, всегда знают, как ему будет лучше. Если тянут лямку несчастного брака — то это потому, что ребенку нужна полная семья. Если разводятся — то потому, что ребенок будет счастлив, если отец и мать найдут свое счастье.

Именно из-за такого подхода Юлия Юдинцева не может смириться с тем, что дочь хочет жить с отцом, инфантильный Данко прибегает к ДНК-тестам на отцовство, а вспыльчивый Пьер Нарцисс, по словам его жены, преследует ее и дочь, порой прибегая к рукоприкладству.

Вот почему всегда так отвратительны судебные процессы, связанные с дележом детей. Взрослых волнует не их благополучие, а собственные шкурные интересы или амбиции. Им невмоготу признать себя проигравшими в борьбе за свой главный «проект».

В России, застрявшей между Западом и Востоком, это может относиться не только к несовершеннолетним детям, но и ко всем, кто имеет подчиненный статус в семье. Ярчайший тому пример — история самого Дмитрия Шепелева, которую он пока обходит в шоу стороной. Ведь родители вполне взрослой и, увы, уже покойной Жанны Фриске по-прежнему считают, что им виднее, подходил ей возлюбленный или нет, и осыпают его самыми страшными обвинениями. Они пытаются донести свою позицию вовсе не до толпы и даже не до правосудия — они продолжают доказывать своей дочери, что разбираются в жизни лучше нее. А поскольку она уже ничего не ответит, это будет длиться вечно.

Родители выбирают своим детям школы, кружки, вузы, жен и мужей… В итоге создаются семьи, которые живут по установленным старшим поколением схемам и понятиям. Вырваться из этого круга очень сложно — порой ради свободы приходится полностью прекращать контакты с родней.

Когда-то герой книги Александры Марининой «Все не так» отметил, что все семейные проблемы в нашем обществе идут от мысли «заведу-ка я себе ребеночка». Впрочем, заводить его ради супруга, родителей, жаждущих внуков, или неугомонного общественного мнения ничуть не лучше.

В заключение стоит добавить, что ситуация небезнадежна, и взрослые постепенно учатся воспринимать детей как личностей, имеющих право выбора или хотя бы голоса. Кроме того, эгоизм в той или иной степени присущ всем, но если человек при этом способен давать достаточно любви, его ребенок, возможно, будет счастлив, несмотря на все ссоры, ограничения и попытки давления. Вот только о трех девочках — Анне, Агате и Каролине, негласных героинях программы, — такого уже, скорее всего, не скажешь.

Людмила Семенова