К чему готова страна

Отечественная футурология переживает свой звездный час. С тем, что у Владимира Путина «нет образа будущего», согласны, кажется, все. Но зато из свежих прогнозов, изображающих постпутинскую Россию, можно составить толстый том. Даже и пытаться не стану разбирать их тут по одному.

Отмечу только, что они делятся на две категории.

Первая — это советы не спешить со сменой режима. А то придет Навальный или кто-нибудь еще похуже и введет нацизм или, как минимум, обрушит курс рубля.

Вторая — что спешить как раз надо, иначе режим совсем сгниет и обвалится вместе со страной. Ну, а новая власть, какой бы она ни оказалась, все-таки будет симпатичнее старой. И даже если нет, то лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

В том, что и те, и другие советы адресованы интеллигентам, от которых ничего не зависит, есть свой юмор, о котором поговорим в другой раз. Так или иначе, за этим кипением интеллектуальных страстей чаще всего стоят диаметрально противоположные оценки личных и политических наклонностей Алексея Навального — то ли демократических и свободных, то ли диктаторско-националистических.

Хотя какими бы они ни были, до господства над Россией ему далеко. Да, он первым в XXI веке начал у нас не по-клоунски, а всерьез бороться за власть, и в этом его неотъемлемая политическая заслуга перед страной. Но от борьбы до победы дистанция большая.

Однако главное даже не в этом. Если Россия и в самом деле созрела для демократии, самоуправления, всемирной открытости, свободного и гуманного капитализма, то кто же ее остановит? Любой сколько-нибудь смышленый вождь не станет плевать против ветра и постарается возглавить то движение, которому заведомо не сможет помешать.

Загвоздка в том, что ни к одной из перечисленных замечательных вещей Россия сегодня не приспособлена. И действующий наш режим нисколько не помогает ей мало-помалу подготовиться к их приходу. Назовите хотя бы одно его действие, которое хотя бы косвенно и неумышленно приближает пришествие свободы, самоуправления, открытости и современности. Нет такого? Вот и ответ тем, кто говорит, что надо набраться терпения — и все понемножку само утрясется.

Вспомним, что Путин когда-то возглавил Россию под лозунгом возрождения центральной власти, униженной и разваленной областными князьками, олигархами, бандитами и сорвавшимся с цепи чиновничеством. Волна авторитаризма возникла тогда вовсе не на голом месте, по прихоти нового вождя и приведенных им чекистов. Она отвечала самым широким общественным пожеланиям. Россия была готова именно к такому курсу, хотя и не догадывалась, как далеко он зайдет.

И вот, почти двадцать лет спустя, мы видим, что авторитарная политика сорвала все гайки, описала круг и привела страну обратно к феодальной неразберихе. Разумеется, это не буквальное повторение того, что однажды уже было. Но контроль вертикали над происходящим в стране сейчас явно слабее, чем несколько лет назад, и власть Владимира Путина только выглядит абсолютной.

Я даже не про Чечню и не про «Роснефть», хотя и та, и другая многое говорят о сегодняшнем состоянии дел. От Москвы и до самой до глубинки люди всех сословий посажены на крючки — они так или иначе зависят от того, что условно называют «государством». Но при этом каждый знает, что в любой момент какая-нибудь государственная клика может напасть, ограбить, отнять имущество, засудить и посадить. И в центре, и на местах охранительно-коммерческие кланы ведут войны феодального типа, устраивают друг на друга засады и бьются за право обирать податной люд.

Но, может быть, это такая уродливая подготовка к демократии? Ученые люди придумали теорию о якобы «спящих» у нас демократических учреждениях, начиная от сельсовета до Госдумы. Мол, сейчас все эти учреждения, конечно, муляжи, но в подходящий момент наполнятся настоящими общественными деятелями, «проснутся» — и мы с ними вместе откроем глаза в демократической стране.

А теперь представим, как это может быть на самом деле. Допустим, политические свободы каким-то волшебным образом восстанавливаются и все народные собрания, вплоть до высших, все мэры и все губернаторы снова становятся выборными. Что будет? Демократия? Нет, диктатура феодалов. За исключением столиц и еще немногих центров, где возможны варианты, все выборные посты займут те, кто и так процветает сегодня. Может быть, долг перед избирателями повернет их к благим делам? Нет, эти сложившиеся люди останутся сами собой и используют новые должности для того единственного, что умеют — взаимной грызни и грабежа подданных.

В стране не признается частная собственность — ни мелкая, ни крупная. Почти не осталось независимого от казны бизнеса. Отсутствует хоть сколько-нибудь автономное правосудие. Гигантский конгломерат грызущихся контрольно-сыскных структур душит и объявляет незаконной любую коммерческую и даже управленческую деятельность, если не снимает с нее навара.

Руководящие прослойки настолько однородны и пропитаны антиобщественным духом, что ждать сверху некосметических перемен сейчас нет причин. Сколько-нибудь конструктивно настроенную верхушечную коалицию просто не из кого комплектовать. Любые демократические послабления они подомнут под свои нужды, а свобода предпринимательства им неинтересна — зачем что-то производить, когда можно напасть и отнять?

Нарушить эту гармонию могут только податные сословия, все более возмущенные паразитизмом верхушек. Лишь неодолимое давление снизу способно образумить хотя бы отдельно взятые отряды номенклатуры. При этом требования низов сегодня довольно узки. Возмущаясь коррупцией, цинизмом госмашины и ростом бедности, они, в общем, не требуют прекращения войн, мало интересуются гигантскими милитаристскими тратами и не полагаются на выборные структуры, да и на выборы вообще, считая их фикцией. Это скорее заявка на твердую и справедливую руку, чем на самоуправление и саморазвитие.

Разумеется, не все голоса сливаются в один хор. Есть те, кому дороги настоящие, а не начальственные права и свободы, и далеко не все безразличны к демократии, опирающейся на граждан, а не на номенклатурных хапуг. Но такие — в меньшинстве. А большинство уже требует и будет все громче требовать вещей попроще: уважения к своей мелкой собственности, патерналистских попечений, хоть сколько-нибудь добросовестного правосудия и подавления феодальных извращений. То есть вещей из обычного комплекта лозунгов авторитарного правления.

Если думать не о том, какие порядки было бы хорошо и правильно устроить в стране, а о том, к чему она сегодня на самом деле готова, — так ведь скорее к этому. Я не говорю, что надо устраивать кастинг, отбирать будущего диктатора и заранее на него молиться. Я не любитель диктатур. Но разбор нюансов внутреннего мира Навального или любого другого политического деятеля почти совершенно бесполезен для понимания того, что может произойти в стране.

Надо осознавать, что Россия снова в феодальном тупике — и выход из него вряд ли будет быстрым, коротким и демократичным. Какая-то новоиспеченная автократия, видимо, возникнет сама собой и, если ей не позволят развернуться во всю ширь, может стать первой ступенькой на пути к выходу.

Спросите, а кто же не позволит ей разгуляться?

Народ, общество — называйте, как хотите. Каждый, кто хочет (или со временем захочет) чего-то большего, чем новый вождь. Последнее слово всегда за гражданами. Из того, что они молча со всем соглашались двадцать лет, вовсе не следует, что станут молчать еще двадцать.

Сергей Шелин