Хранитель незримых ключей

Умер Даниил Гранин…

Сам того не ведая, Даниил Александрович Гранин сыграл в моей жизни во многом определяющую роль.

Начать с того, что мои родители назвали меня в честь него — и не только под впечатлением романа «Иду на грозу», который вышел и прогремел незадолго перед тем. Гранин был для них символом Города. Таким Даниил Гранин стал и для меня. Именно он казался мне человеком, олицетворяющим собой всю петербургскую (в ту пору ленинградскую) память о XX столетии — во всем ее величии и трагизме. И не только потому, что у него была столь рельефная ленинградская биография и утвердившийся со времен Оттепели негласный статус «главного городского писателя». Гранин идеально совпадал с городом, в котором он жил, самим своим обликом — сдержанным и безукоризненно стильным. Печально ироничным выражением лица. Манерой говорить. Без аффектации, без фальши, всегда с глубоким и одновременно остро отточенным смыслом. И столь же глубоким чувством — я бы назвал это чувством гордой обреченности…

Гранин первым в СССР сумел прорвать стену казенной лжи о Блокаде. Написанная им вместе с А.М. Адамовичем и с трудом преодолевшая кордон советской цензуры (к слову, полный вариант так до сих пор и не вышел достаточным тиражом), «Блокадная книга» впервые донесла до общества единственно правдивую — то есть скорбную, а не лживую — героико-триумфальную — память о Ленинградском холокосте…

Гранин всегда был для меня хранителем незримых ключей от Великого города. Долгое время я — как, наверное, и многие петербуржцы — был убежден в том, что знаменитая фраза, сказанная о Ленинграде — «Великий город с областной судьбой» — была впервые произнесена Даниилом Граниным. Так идеально вписывалась она в антимосковский гранинский протест — едва уловимый и в то же время не вызывавший ни у кого из нас ни малейших сомнений. И лишь позднее я узнал, что автор этой прекрасной и горькой строки — московский поэт Лев Озеров…

Но она для меня все равно оставалась гранинской! И когда в середине 1990-х мы с несколькими городскими романтиками решили создать политическое движение за независимость Петербурга, первый, о ком я подумал как о том, кто нас может поддержать, был Даниил Гранин.

И — сегодня мне это кажется поистине чудом, а тогда казалось чем-то «само собой разумеющимся» — Даниил Александрович, практически единственный из «статусных культуртрегеров», не просто поддержал нашу идею, а высказался более чем определенно уже в самом первом интервью:

«Мне нравится идея петербургской независимости! Я ее в осторожной форме уже высказывал несколько раз».

«Я считаю, что нынешняя Россия — это…практически неуправляемый монстр. И не только практически неуправляемый, но и теоретически: слишком разные регионы, слишком большая территория. Россию сегодня невозможно сплотить…»

«Я склоняюсь… к мысли, что, может быть, и не нужна Великая Россия. Но это надо как-то понять. А никто не хочет осмыслить это до конца. На мой взгляд, можно вести речь о достаточно самостоятельном существовании северо-западного региона: Петербург, Новгород, Псков, Карелия. Ведь любая геополитика должна в конце концов определяться благополучием населения. Легче будет жить людям — или труднее? Вот в чем критерий. Мне кажется, что в этом случае жить будет лучше. И экономически, и политически…»

«Я считаю, что необходимо как можно скорее предоставить Чечне независимость! Независимость Чечни очень важна для России и для Петербурга… Думаю, получив максимально независимый статус, Петербург смог бы наконец реализовать свой главный потенциал. Дело в том, что международную „конвертируемость“ Петербурга обеспечивают не его промышленность и даже не наука, — а его культура. Именно в ней заключается уникальность нашего города, его отдельность. Мне иногда говорят: „Вы что же, хотите превратить город в музей?“ А я думаю, что в этом заключается прямой экономический расчет: спрос на культуру, на искусство во всем мире сейчас таков, что мы можем за счет этого спроса жить и процветать. Так существует Флоренция, так существует Париж, в конце концов! Так может существовать и Петербург».

«Петербуржцам необходимо постараться осознать необходимость своего политического обособления от России. На мой взгляд, это очень увлекательная идея! Думаю, в обсуждении ее могли бы принять участие и Географическое общество, и некоторые петербургские политики. Было бы хорошо, если бы в Петербурге возникло общественное движение, которое бы сформулировало и поставило перед собой такую цель. Я думаю, это движение вызвало бы интерес и в Москве — среди столичной интеллигенции. Быть может, идея петербургской независимости заставила бы Москву образумиться… Повторяю: петербургская свобода нужна не только нам, она нужна России в целом».

А когда созданное нами Движение за автономию Петербурга в феврале 1998 года организовало совместно с президентским полпредством в СПб (были и такие времена!) круглый стол «Петербургская независимость: Pro Et Contra» — Даниил Гранин, которому в ту пору уже было 79 лет, пришел (поднялся пешком на второй или даже третий этаж — точно, увы, не помню), чтобы поддержать нас в полемике с «федералами».

И вот что он тогда сказал:

— Те разговоры, которые сейчас здесь происходят, — это крамола. Сплошная крамола. И, по-моему, это хорошо. Потому что чего не хватает Петербургу, — это понимания того, для чего он нужен России. Нужны мы России — или нет?.. Я все же думаю, что появление такой идеи сегодня — это необходимость для того, чтобы как-то заговорила, закипела, зажила общепетербургская мысль.

Наша городская администрация поражена наследственным синдромом робости и трусости перед Москвой — еще со времен «ленинградского дела». Возьмите, например, Саратов или Новгород — они живут и действуют гораздо смелее, самостоятельнее и интереснее, чем мы. И вот это ощущение стыда за самих себя — у нас нет! Мы по-прежнему почему-то считаем, что мы где-то «в первых рядах»… Я думаю, что эта идея может созревать не как «идея капсулы», в которую должен будет обратиться Петербург, — а в виде идеи превращения города в центр самостоятельного Северо-Западного региона, включая Новгород, Псков, Петрозаводск, — одним словом, все те территории, которые исторически созидали Петербург. Петербург ведь создавался не Сибирью и не Уралом, а северо-западными областями.

Для России было бы очень важно появление такого региона, который бы хотел и требовал себе самостоятельности, доказывал бы ее возможность. Это было бы важно для пробуждения и каких-то российских сил… Я не говорю, что Петербург должен попытаться «сплотить Россию»! Я вообще не считаю правильным существование такого огромного единого государства, как Россия. Я думаю, что существование каких-то «российских штатов» или «российских республик» может оказаться более разумно и полезно для человеческого существования…

Полный текст цитированных высказываний Д. А. Гранина — здесь.

…Уходя из жизни, Гранин продолжал бороться сам и помогать тем, кто борется за Петербург — против кремлевского хамства, которое изничтожало наш город и его культуру на протяжении более, чем 100 лет. И продолжает изничтожать по сей день…

Для меня Даниил Гранин был и остается, в первую очередь, гражданским символом города. Человеком, по которому я всю свою жизнь сверял «петербургские часы».

Теперь часы остановились…

Даниил Коцюбинский

Прочитать оригинал поста Даниила Коцюбинского с комментариями читателей его блога можно здесь.