Почему власть уже не говорит о справедливости

В феврале 2012 года после победы на президентских выборах Владимир Путин опубликовал большую статью «Строительство справедливости. Социальная политика России». Поскольку статья предваряла очередной президентский срок, ее можно назвать программной. Текст начинается с сакральной фразы «Россия — социальное государство». Далее следуют предначертания о запланированном и неизбежном укреплении справедливости путем усиления социальных гарантий в России.

Статья дышала оптимизмом. Надо признать, что в тот период российская экономика и относительное социальное благополучие давали основания для радужных прогнозов. Однако за пять лет все круто изменилось, и теперь даже самые лояльные сторонники власти не решаются связывать Россию с понятием социальной справедливости.

Термин «справедливость» исчез из лексикона элиты. А ведь еще недавно наши лидеры утверждали, что именно справедливость является ключевой ценностью русского мира. Политики с высоких трибун повторяли, что на справедливости стоит и стоять будет российское государство. Остается признать, что реальное социально-экономическое развитие России пошло совсем не в ту сторону, которую рисовали избирателям шесть лет назад.

Недавно был проведен глобальный социологический опрос в 23 странах мира среди 12 тысяч человек. Вопрос был единственный и прямой, как выстрел из ружья: «Согласны ли вы с утверждением, что большинство богатых людей заслужили свое состояние?» Хуже всего к богатым относятся в Греции, это из-за обвального кризиса. Россия — на 22-м, предпоследнем месте, сразу за Грецией. В честность накопления и заслуженность крупных состояний у нас верит 16 процентов граждан. Можно ли ждать другого результата, если в карманах одного процента населения сконцентрировано 75 процентов российского национального достояния?

Можно возразить, что на Западе традиционно другое, уважительное отношение к богатству, что было сформулировано сто лет назад Максом Вебером. Впрочем, его оды протестантской этике были воспеты до Первой мировой войны, и неизвестно еще, не отрекся бы ученый от своих воззрений в эпоху тотальных мировых кризисов, если бы в момент творческого взлета его не сгубила бы пандемия «испанки».

Толкований может быть много, но на другом, от Европы конце планеты находится Китай, который по терпимости к богатству очутился на четвертом месте, уступая только Австралии, США и Канаде. А ведь Китай, который в эпоху развитого социализма в СССР, лежал в нищете, всего за 20 лет сумел вывести из-за черты бедности 600 миллионов человек. И теперь почти половина взрослого населения Китая полагает, что богатые заслуживают своих денег и заработали их честно.

Отношение общества к богатым — следствие происхождения капиталов, что для общества не является тайной. В первой десятке американских богачей семеро сделали состояние на компьютерных и высоких технологиях, то есть своей головой. В России в первой сотне олигархов три четверти сделали состояние на приватизации. Есть несколько «красных директоров». Только 20 процентов пришли к богатству с нуля, но и они работают с ресурсами. И ни одного, кто отличился бы в высоких технологиях. Справедливость старых поговорок, вроде «От трудов праведных не наживешь палат каменных», подтверждается в новейшее время.

1990-е годы в России принято называть эпохой накопления капитала, сравнимой с ранним капитализмом на Западе. Любопытно взглянуть на российского миллиардера, которому мог бы адресовать свои тезисы Вебер, который считал, что в основе капитализма лежит аскеза — жертва человеческого духа, сознательный отказ от праздника жизни. В Европе в общественном понимании раннего капитализма было заложено укрощение страстей, греховных порывов, почти религиозная жертвенность. Никакого Куршавеля! В России, что открыл еще Остап Бендер, все крупные состояния нажиты бесчестным путем.

На днях президент Путин подписал Стратегию экономической безопасности. В этом документе одной из главных угроз названо социальное расслоение. Положение серьезное — соотношение доходов 10 процентов самых богатых против 10 процентов самых бедных граждан достигло в России отметки 16. И этот показатель последние годы растет, хотя в тот момент, когда Путин писал свою программную статью, он находился на отметке 12 — 13. Для сравнения, в Германии, Франции, Швеции он составляет недостижимые для нас 6-9. Для полноты картины, надо признать, что в США этот показатель равен 15, но щедрый «велфэр» и бесплатные талоны на питание позволяют значительной части американского населения предаваться беззаботному созерцанию за счет налогов с миллиардеров.

А в России с третьим местом по числу миллиардеров и якобы дальновидной плоской шкалой налогообложения чудовищная диспропорция в доходах приводит к чудовищному социальному расслоению по расходам. Обязательная статья — жилищно-коммунальные услуги, от них не отвертишься. В 2014 году задолженность по оплате ЖКУ составляла 5,7 процента от объема платежей, в 2015-м выросла до 6,4 процента, сейчас подобралась к 7 процентам. В марте 2016-го не могли вовремя оплатить коммунальные услуги 24 процента граждан, в ноябре — уже 27 процентов. То есть каждый четвертый.

По данным Аналитического центра при правительстве РФ 10 процентов наиболее состоятельных граждан тратит на медицинские услуги в 60 раз больше, чем 10 процентов наименее обеспеченных. Каждый шестой гражданин не может купить прописанные врачом лекарства. При тотальном сокращении государственного и страхового здравоохранения могла бы выручить платная медицина. Но малообеспеченным семьям даже при печальном обороте событий на нее очень сложно найти средства. У 20 процентов самых бедных граждан доля платной медицины не превышает двух процентов в расходах на услуги, а у 20 процентов обеспеченных составила семь процентов. При этом не учитываются затраты на медицинский туризм за границу, тогда разница ушла бы за горизонт.

При такой жизни культура и отдых отходят на второй план. Здесь разрыв еще больше. В оплате услуг учреждений культуры — 80 раз, услуг курортов и санаториев — 200 раз. Не до театров и соляриев…

Любопытная ситуация сложилась с образовательными услугами. У богатых в бюджете доля расходов на образование самая низкая — четыре процента, а у бедных — самая высокая, семь процентов. Можно подумать, что бедные, затянув пояс, собирают медные деньги на образование, чтобы хотя бы детки выбились в люди. Богатые не видят в учебе смысла, без того все схвачено. Но опять же исследования социологов не учитывают затраты на обучение за рубежом, куда перебросила прекрасных наследников российская элита.

Разные планеты, на которых живут богатые и бедные в России, удаляются друг от друга по все более далеким траекториям. Впору говорить, что скоро окажутся в разных галактиках.

Итак, о справедливости мы больше не говорим. Выяснилось, что никакая это не скрепа, а всего лишь лозунг. Осталось подождать немного — и мы услышим о новой скрепе. А потом обнаружим, что и она измельчала до состояния звонкого лозунга.

Сергей Лесков