Сколько стоит Великая Россия?

«Росбалт» продолжает цикл публикаций «Пора выбирать свое будущее». В первой статье и сопровождающем ее опросе аудитории было предложено два варианта развития отношений Москвы и Вашингтона. За «большую сделку» с США, при которой Россия отказалась бы от амбиций вне постсоветского пространства в обмен на снятие санкций, проголосовали около 30% читателей. Остальные сочли, что статус исключительно «региональной державы» нашей стране не подходит. Эксперты, впрочем, усомнились в возможности «сделки» как таковой.

Итак, проголосовав за великодержавный вариант, читатели «Росбалта» решили, что России не следует любить США по расчету — лучше хлопнуть дверью и «развестись». Признаюсь честно, мне такой выбор не нравится. Но я не буду по этому поводу сокрушаться, а рассмотрю, как обещал, дальнейшие перспективы, из него вытекающие. Кого-то, возможно, они не порадуют, но я прошу соблюдать правила игры — не просить отмотать историю назад или начать фантазировать, строя утопическое светлое будущее, а выбрать реальный сценарий.

Связано продолжение нашей истории с вопросом о том, где взять ресурсы для великодержавности. Во что нам обойдется Великая Россия?

Теоретически возможны три варианта экономического развития. Инерционный (вариант Дмитрия Медведева), при котором все остается как есть, только объем государственных расходов подгоняется под объем реально имеющихся в стране доходов. Инвестиционный (вариант Алексея Кудрина), при котором меняются все сложившиеся правила игры (институты, как говорят экономисты) ради того, чтобы сделать нашу экономику привлекательной для бизнеса. И эмиссионный (вариант Сергея Глазьева), при котором Центробанк предлагает бизнесу и государству столько денег, сколько они считают нужным.

План Кудрина мы вообще не будем рассматривать. Хотя с моей точки зрения именно он наиболее привлекателен, выбор читателей сделал его реализацию невозможной. Инвестиционная привлекательность не сочетается с нахождением под санкциями и конфликтом с самыми богатыми странами. Инвестиции в Россию не пойдут. Это показывает как мировой опыт, так и те три года нашего развития, что прошли с момента присоединения Крыма. Дай бог нам сохранить тот бизнес и те капиталовложения, которые пока еще имеются. Ведь не секрет, что капиталы в последнее время уходят из России.

Вариант Дмитрия Медведева основывается на идее, что импортозамещение, на которое возлагались большие надежды, наконец заработает.

Обещанного, как говорится, три года ждут. Можно подождать до августа, когда исполнится ровно три года с момента введения российских продовольственных контрсанкций, и посмотреть, не увеличится ли резко отечественное производство. Но, если не обманывать самих себя, то подобную перспективу следует признать маловероятной. Все квалифицированные прогнозисты, не исключая правительственных, полагают, что при инерционном варианте развития мы будем находиться в состоянии стагнации. В лучшем случае — чуть-чуть подрастем, но это не поднимет нашего уровня жизни и уж точно не даст дополнительных ресурсов для проведения великодержавной политики.

Реалистичный анализ варианта Медведева предполагает только одно: надо выяснить, как залатать дыры в бюджете, из-за которых у государства сокращаются возможности финансирования военных и социальных расходов. Дело ведь в том, что вот-вот закончится Резервный фонд, а за ним через два-три года — и Фонд национального благосостояния. Сегодня из этих денег бюджетные потребности с трудом, но покрываются, а завтра придется либо сокращать расходы, либо повышать доходы. И президент Путин это прекрасно понимает.

Если судить по тому, что уже делается сегодня, то правительство Медведева будет работать по трем направлениям: урезать социальные расходы, повышать налоги и увеличивать заимствования. В каждом из этих направлений возможности невелики. Если сильно снизить пенсии и зарплаты бюджетникам, то огорчатся даже те, кто выступает за великодержавную политику. Если сильно поднять налоги, экономика будет работать еще хуже, чем сейчас. А в деле привлечения займов мы ограничены западными санкциями. Проще говоря, правительство может брать деньги в долг у своих граждан, но за рубежом много набрать не удастся из-за нежелания западных банков размещать займы.

Поэтому реалистичный прогноз развития по варианту Медведева выглядит примерно так. Еще год (до президентских выборов) правительство тратит все, что может, на поддержание оптимизма граждан. Затем повышает некоторые налоги (скорее всего, подоходный, НДС, акцизы) и сильно сокращает расходы. Для населения наименее болезненным было бы сокращение инвестиционных расходов (строительство стадионов, мостов, дорог, школ и т. д.) при сохранении зарплат и пенсий. Но вероятнее, что строить разного рода объекты все равно будут, а срежут именно зарплаты. Ведь воровать деньги коррумпированным чиновникам легче на строительных работах — пенсию и зарплату так просто не украдешь. А поскольку все мы прекрасно знаем, каков сегодня масштаб коррупции в стране, трудно предположить, что чиновники сами себе перекроют источники обогащения. Скорее, они сохранят возможности получения откатов у бизнеса при распределении госзаказов, но сократят профессорско-преподавательский состав, библиотекарей, врачей… И обязательно повысят пенсионный возраст.

Конкретные масштабы снижения нашего уровня жизни при варианте Медведева просчитать невозможно. Это зависит, в конечном счете, от того, насколько активной великодержавной политики мы хотим. Жесткое противостояние Америке по всему миру потребует сильного затягивания поясов, тогда как нынешнее имитационное противостояние позволит лет через пять «лечь на дно» и поддерживать упавшее благосостояние на неизменном уровне.

Плюсы и минусы варианта Медведева очевидны. С одной стороны, у нас нет никаких шансов на улучшение жизни, и мы за требуемую нами великодержавность будем расплачиваться из своего кармана. С другой, - мы не рискуем развалить экономику до конца. Система худо-бедно работает, позволяя нам быть бедными, но гордыми.

При реализации варианта Глазьева все наоборот.

Любому грамотному человеку, пережившему 1990-е, понятно, что если печатать много денег, то велика вероятность инфляции. План Глазьева позволит закрыть бюджетные прорехи денежной эмиссией. Правительству удастся обойтись без сокращения расходов и повышения налогов, но рубль будет обесцениваться значительно быстрее, чем сегодня. И, как показывает тот же опыт 1990-х, пенсионеры, бюджетники и неконкурентоспособный бизнес на деле сильно обеднеют. Тогда как бизнес, способный повышать цены на продукцию, будет держаться на плаву.

Впрочем, сторонники модели Глазьева полагают, что главное — предоставить деньги на развитие отечественного производства. Эмиссия вызовет не инфляцию, а экономический рост: больше денег печатаем — больше инвестиций — больше заводов — больше занятость — больше продукции — выше благосостояние.

Что получится на самом деле — инфляция или рост ВВП — экономисты пока предсказать не могут. Все зависит от конкретных условий. Большинство квалифицированных экспертов с Глазьевым несогласны, хотя есть у него и влиятельные сторонники. В общем, эмиссионный вариант развития содержит значительно больше рисков, чем инерционный. Если дело пойдет, как в «лихие 90-е», нам грозит дестабилизация и массовое обнищание. Но если вдруг надежды Глазьева сбудутся, мы сможем мобилизовать дополнительные ресурсы на проведение великодержавной политики.

Итак, снова пора определиться: предпочтем мы честную бедность и умеренную державность без явного риска — или поставим все на Глазьева в надежде получить быстрый рост ВВП и средства на великодержавность?

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге