Академики с бульдожьими челюстями

Великий Лев Ландау не любил, когда его называли ученым. Ландау говорил: «Ученым может быть пудель». В нынешние времена профессиональная гордость ученого выглядит анахронизмом, и даже непонятно, кого вообще следует так называть. Особенно запутались представления после недавних выборов в Российскую академию наук и головомойки, которую устроил президент РФ Владимир Путин главе РАН Владимиру Фортову.

Перипетии разговора двух президентов на Совете по науке и образованию расписаны красочно и в лицах. Президентские советы в разных областях — это собрание интеллигентных людей, тем более, когда дело касается науки, вершины интеллектуальной деятельности. Публичная трепка — событие беспрецедентное, а ее скрытые причины требуют анализа и толкования.

Непосредственным поводом к конфликтной ситуации стало то, что на выборах в Академию были избраны полтора десятка чиновников, состоящих на высоких должностях. Несколько месяцев назад Путин дал письменное указание чиновникам не баллотироваться в РАН, то есть речь идет о прямом неповиновении.

Кстати, президент свое обещание выполнил — в понедельник его пресс-служба сообщила, что Владимир Путин подписал указы об увольнении четырех государственных чиновников, нарушивших запрет баллотироваться в Российскую академию наук. От своих должностей были освобождены: начальник следственного департамента МВД, заместитель министра внутренних дел страны Александр Савенков, начальник главного военно-медицинского управления Минобороны России Александр Фисун, заместитель управляющего делами президента России, начальник главного медицинского управления управделами президента Константин Котенко, начальник управления регистрации и архивных фондов ФСБ Василий Христофоров.

Путин как строитель вертикали власти не может взять в толк, каким образом чиновники открыто нарушили его волю, которую невозможно толковать двояко. В этом смысле решение президента отписать чиновников от госслужбы и сослать на ученую стезю совершенно логично.

В массовом поступлении чиновников в Академию наук проявляются признаки все той же административной ренты, на которой якобы попался министр Улюкаев. Подношения могут быть в виде денег, а могут — в виде званий. И то, и другое разъедает государство. И если раньше академические институты сдавали свои помещения в аренду, то теперь торгуют научными титулами.

Приходилось слышать мнение, что критика Академии, допустившей в свои ряды тех, кому и помыслить об этом грешно, противоречит независимому и демократическому уставу научного сообщества. Каждый претендент при выдвижении должен пройти шесть кругов обсуждения, и голосование всегда является тайным. Процедура освящена вековой традицией и, по замыслу, должна служить барьером для проникновения в ряды Академии недостойной публики. Это обеспечивает независимость РАН от власти, а с другой стороны, укрепляет само государство, которое из сиюминутных побуждений во все эпохи склонно диктовать Академии свою волю. Имеются примеры, когда независимость академии спасала ее престиж.

Но это идеальная картина. Трудно оспорить уверенность президента в том, что эффективно работать чиновником и одновременно перелопачивать горы научной информации невозможно. И, конечно, не надо быть профессором человековедения, чтобы догадаться, что тайное голосование поддается контролю и регулированию. В последние времена механизм отлажен и работает практически без сбоев, которые случаются, но выглядят, как безумие запрограммированного робота, вроде провала на выборах Михаила Ковальчука. Остается вывод о том, что не только тщеславные чиновники, но и руководство Академии рискнуло пойти наперекор президенту.

Итак, почему Академия наук выбрала вызывающий алгоритм выборов и решила разбавить свои ряды чиновниками? После недавней безжалостной реформы, когда чиновники лишили РАН ее богатого имущества, она почувствовала угрозу своему существованию. Надо бороться за выживание! По законам дарвинизма социальные мутации стали неизбежны. Сильный пожирает слабого. Значит, надо стать сильным. Один из механизмов выживания — привлечение альфа-самцов с горячей кровью и бульдожьими челюстями. То есть исправление вялой академической ДНК мускулистой чиновничьей стаей. И тогда появляется надежда, что другие чиновники поостерегутся покушаться на Академию, где прижились братья по духу.

Некоторые соратники Фортова говорили мне: «Как мог Путин унижать президента Академии?» Но надо признать, что для начала сама РАН и ее президент унизили себя тем, что проглотили издевательскую реформу, получив в виде компенсации повышение академической стипендии до 100 тысяч рублей ежемесячно, а затем косяками стали принимать в свои ряды всесильных чиновников. Когда ты сам готов унижаться, то не стоит удивляться, что тебя унижают другие.

Впрочем, в нашей стране ученый всегда был в зависимом и униженном положении. Купец Дикой в «Грозе» кричал изобретателю Кулигину: «Ты кто предо мной? Не родня — червяк!» Не случайно в нашей истории практически нет примеров, когда ученый стал независимым и состоятельным человеком, как Уатт, Эдисон, Сикорский, Гейтс, Джобс, Маск…

В советские времена высокие персоны становились академиками в исключительных случаях, это было попранием партийной скромности. Примеры единичны — Андрей Вышинский, Борис Пономарев, Сергей Трапезников. В демократические времена обычаи изменились. Статистикой никто не занимался, но есть ощущение, что нынешние выборы в Академию превратились в променад-шоу для вип-персон. Только в последние годы в Академию попали Алексей Гордеев и Виктор Ишаев, Руслан Хасбулатов и Борис Березовский, Саламбек Хаджиев и Борис Кузык, Владимир Систер и Григорий Двас, Гарегин Тосунян и Андрей Кокошин…

Академию наук часто критикуют за отсутствие инноваций. Это поклеп. Ярким инновационным достижением РАН является торговля академическим статусом. В мрачные царские времена научная мысль до этого не доходила. А если бы дошла, если бы в ряды Императорской академии наук проник какой-нибудь ретивый столоначальник, Иван Павлов или Дмитрий Менделеев сразу покинули бы ряда Академии. Но сегодня вопрос о профессиональном достоинстве ученого на повестке дня не стоит.

Зачем вип-персонам звание академика? Ни в одной стране мира оно не является столь вожделенным, и его обретение нигде не связано с тайной и изощренной борьбой. Выявлена закономерность: чем ниже градус научной жизни, тем выше точка кипения страстей вокруг вакантных кресел. В Нобелевских премиях мы давно не замечены, зато при избрании в академики обнаруживается много чудных открытий. И еще есть закон, под которым подписался бы Паркинсон: чем меньше внимания науке у государства, тем более напористо чиновники обзаводятся научными мантиями. Дистрофичная российская наука не находит сил противостоять бюрократии, которая, как саранча, пожирает последние академические кущи.

Российская академия постепенно и неумолимо превращается в цитадель номенклатурной науки. И это приводит к дальнейшей утечке умов. Молодые ученые, вместо того чтобы жить в России и продвигаться по карьерной лестнице, вынуждены бежать в поисках лучшей научной ниши на Запад. Молодежь упирается в академиков и не видит перспективы. Характерно, что в Академию не зовут Нобелевского лауреата Константина Новоселова, который является гражданином России, но укрепляют тылы милиционерами, нефтяниками и контрразведчиками.

Впрочем, какую оценку ни давай выборам и головомойке в Кремле, ясно, что дефицит ярких личностей в российской науке является иллюстрацией ее бедственного и унылого состояния. Когда-то Академия наук была самым крепким хранилищем нравственных и духовных ценностей общества. Сегодня нет — и на горизонте не видно — интеллектуального и нравственного лидера, какими были Вавилов, Келдыш, Александров, Сахаров, Вернадский, Капица, Лихачев. Можно, конечно, городить огород вокруг выборов, но это декорация с пугалом…

Сергей Лесков