Средний класс и «новые бедные»

Росстат сообщил, что впервые с 2012 года имущественное неравенство в России увеличилось. Хотя и без того этот показатель в России был самым высоким среди развитых и европейских стран. В настоящий момент расслоение достигло максимального уровня за весь постсоветский период. Согласно так называемому децильному коэффициенту, 10 процентов наиболее обеспеченных граждан в 16,8 раза богаче 10 процентов малоимущих. Такое расслоение характерно для режимов Латинской Америки и стран Карибского бассейна. Хотя до ЮАР с показателем 147 России еще далеко.

При Петре, когда, согласно советской историографии, народ стонал от крепостничества, децильный коэффициент равнялся 8. В начале ХХ века, когда, если верить революционным доктринам, народ нищенствовал и с горя опрокинул трон, децильный коэффициент находился на отметке 6. Гораздо меньше, чем тогда в Америке и Англии. И как в настоящий момент в благополучных Германии и Швеции. В советское время перед перестройкой децильный коэффициент достиг рекордно низкой отметки 4. Но народ был недоволен. А сейчас, судя по рейтингам власти, просто счастлив.

В ежегодном отчете Global Wealth сообщается, что Россия занимает пятое место в мире по количеству домохозяйств-ультрамиллионеров (финансовое состояние более $100 млн). По другой шкале в мире один долларовый миллиардер в среднем приходится на $170 млрд совокупного богатства, а в России — на $11 млрд. Если в мире совокупное состояние миллиардеров представляют 1-2 процента от общего благосостояния, то в России 100 членов рейтинга Forbes владеют 35 процентами национального богатства. При этом годовой доход менее $10000 (около 50 тысяч рублей в месяц) имеет 97 процентов населения. Хотя в мире этот показатель находится ниже отметки 70 процентов.

Доходы ниже прожиточного минимума имеет 21 миллион наших граждан, то есть каждый седьмой россиянин влачит жалкое существование за чертой бедности. Делает ли правительство хоть что-то, чтобы выбраться из слишком долгого кризиса? Незаметно. Рекомендации, которые дают населению высшие чины, похожи на глумление. Сдавать жилье, покупать большие квартиры, а не маленькие, поскорее брать ипотеку, уходить из учителей в бизнес. И самое главное – держаться.

На днях окружение премьера сделало заявление о целенаправленной атаке на него. Дескать, Медведева травят оппоненты, которые готовят подкоп под правительство. Но разве само правительство не травит народ, доводя его до ручки? В России половина населения ограничило расходы тремя статьями - питание, ЖКХ и лекарства. Как мог бы сказать в такой ситуации один популярный политик, за базар надо отвечать. Травли нет, а есть нормальная реакция на слова и дела.

Недавно мне довелось побывать в нескольких городах в Псковской области. Народ доведен до крайности – предприятия закрыты, работы нет, люди еле сводят концы с концами. И клянут Москву, которая создала экономику, ведущую к вымиранию регионов. Единственное процветающее предприятие – таможня. Кто сумел устроиться на таможню или хотя бы рядом с ней, твердо стоит на ногах. Не сумел – переходи на подножный корм. Чуть выпив, мужики говорят, что чувствуют себя крепостными, но без хозяина. Коллективный Фирс. Патриотических настроений на границе с недружественной Прибалтикой я не заметил. Напротив, некоторые граждане выражают осторожное сожаление, что их районы в советское время были отрезаны от ушедших в далекое плавание республик Балтии.

Социологи утверждают, что в России, которая когда-то говорила о «новых русских», подразумевая нуворишей, быстро нагревших руки в лихие 1990-е, появился еще один социальный слой – «новые бедные». Это люди среднего возраста, занятые в низкооплачиваемой бюджетной сфере, это обитатели кризисных моногородов и депрессивных регионов, которые лишены мобильности и привязаны к месту пропиской. Для «новых бедных» закрыты все социальные лифты. Перекрыт доступ к достойному здравоохранению, к нормальному образованию, которое становится элитарным. Порочный круг: отправить детей за границу, чтобы потом получать высокий доход. Власть проявляет заботу только о номенклатурно-олигархическом слое, не посягая на плоскую шкалу налогов. Население можно кормить бесплатными советами о том, что пора сдавать жилье в аренду.

Кстати, о жилье. Словно предлагая бытовую иллюстрацию на тему расслоения общества, в Москве разгорелся скандал в связи с требованием одного из элитных столичных околотков установить особый режим работы ресторанов и кафе, дабы понаехавшие жители окраин поскорее убирались в свои спальные районы. Власти, кто бы сомневался, пошли навстречу уважаемым горожанам. Где Патриаршие пруды и где Бирюлево!

Между тем, принятое решение идет во вред городу и противоречит стратегии развития мегаполиса. Соседская и городская среда – антагонисты. Если лучшими друзьями становятся соседи, город умирает. Превращение своего любимого района в запертое пространство, в огороженную нору - признак феодальной усадьбы. Это подрывает городскую экономику и нарушает развитие общественного пространства.

Надо отдать должное столичной мэрии, которая пытается восполнить его жуткий дефицит и придать городу европейский облик. Иногда эти попытки наивны и антиэстетичны, но очевидно старание и стремление. И вот выяснилось, что даже на этом масштабе современные тенденции противоречат российскому архаизму, замешанному на неистребимом феодальном мироощущении. Дистанция в доходах предполагает дистанцирование в пространстве. Уверен, благие намерения архитекторов столкнутся еще со многими ограничениями. В России не может быть одной городской среды для всех. Каков слой, такова и среда.

Одним из ключевых социально-экономических показателей является численность среднего класса, который определяется как процент домовладений с доходом от двух третей до двух от среднего по стране. В мире численность среднего класса за 230 лет выросла до двух миллиардов человек, а к 2030 году дойдет до трех миллиардов. В США и Европе доля среднего класса колеблется в пределах 45 – 55 процентов. В России в 2010 году средний класс составлял всего 20 процентов населения. А сейчас скатился к 15 процентам.

Так кто кого травит?

Сергей Лесков