Когда победит «холодильник»?

Замглавы Росстата Георгий Оксенойт сообщил, что за минувшие 12 месяцев, с сентября 2014 года по сентябрь 2015 года, уровень инфляции в стране достиг почти 16 процентов. Если же учесть, что увеличение цен на продовольствие идет гораздо быстрее, чем растет общая инфляция, а для большого числа граждан расходы на продукты питания являются главной статьей их бюджета, становится ясно, что для бедных и условно средних слоев инфляция гораздо выше этих 16%, а стало быть их жизнь стала существенно хуже.

То есть, очевидно, что народ беднеет. Однако рейтинги власти продолжают впечатлять. Массовых протестов нет. В связи с этим есть желание попытаться понять, как долго может продолжаться это, на первый взгляд, нелогичное и странное положение, когда экономическая ситуация в стране почти два года подряд ухудшается, но поддержка власти со стороны большинства народа по прежнему остается на высоком уровне.

Если исходить из материалистической традиции, бытие определяет сознание. В целом все так, но не стоит упрощать смысл этой фразы. Во-первых, есть и обратный процесс. Сознание интеллектуально развитого человека, обладающего волей, в определенных пределах способно менять окружающее его бытие. Во-вторых, с начала XX века радио, потом телевидение, а затем интернет начали создавать параллельную реальность, виртуальное бытие. Оно выступает сегодня неотъемлемой частью обыденного материального бытия практически всех людей. Окормленный телевидением человек воспринимает телевизионную картинку как собственную жизнь, или как минимум очень важную часть своей жизни, при том, что в 99 случаях из 100 он не имеет к ней никакого отношения.

Не забудем и такую существенную часть российского бытия, как монополию государства на основные средства массовой информации, то есть на средства формирования сознания. Прежде всего на ТВ. Государство, а по сути дела, правящий класс современной России, контролирует не только государственные телеканалы, но и частные. Недавно я слушал (именно слушал, потому что находился в другой комнате) одну из информационно-пропагандистских программ российского телевидения. Возникло стойкое ощущение дежавю, как будто я вернулся в начало 1980-х годов: шла примитивная пропаганда о кознях Америки и Запада против России, которая только и хочет, что со всеми дружить... Подумал, что это первая или вторая “кнопка”, но оказалось, что это был один из частных “независимых” телеканалов. Вещает он абсолютно то же самое и в той же стилистике, что и два главных государственных.

Радио и ТВ, с одной стороны, воспитывают человека в нужном правящему классу направлении, а с другой, развлекают и отвлекают его от реальной жизни. Это касается не только информационно-пропагандистских программ. Нескончаемые телесериалы, реклама, развлекательные программы создают сложную мозаику искусно и искусственно выстроенного виртуального мира.

Современный человек даже имеет небольшой выбор в этом виртуальном бытии — не хочешь участвовать в виртуальной политике, нет проблем, — развлекайся, только не занимайся тем, что очень и очень плохо. А именно, не иди в политику. Желательно, ни в какую, но особенно в ту, которую не одобряет руководство страны.

Наиболее консервативной частью российских граждан, которые не смотрят ТВ, не сидят в интернете и не слушают радио, занимается еще один идеологический отдел современного “многосоставного ЦК” — церковь. Она без труда направляет негативную энергию прихожан в нужное «партии и правительству» русло.

Однако история Советского Союза учит, что виртуальное бытие, навязываемое политическим руководством своим гражданам, не всесильно. Экономические, социальные, политические раздражители, которые существуют в обыденной жизни людей: безработица, отсутствие денег, низкая зарплата, плохие условия труда у тех, кто работает, бытовые неурядицы, отсутствие социальных лифтов, политическая несвобода; все эти проблемы, накапливаясь десятилетиями, в конце концов, неминуемо вызовут социальный взрыв.

Основной вопрос который возникает, когда он может произойти и при каких условиях?

Наука социология существует полторы сотни лет, отдельные философы пытаются изучать общество как минимум со времен Сократа и Аристотеля и достигли на этом поприще определенных успехов. Попытки вывести те или иные закономерности общественного развития, понять в чем причины социальных взрывов, которые периодически сотрясают то или иное общество, также предпринимались очень давно и тоже не без успеха.

Один не самый слабый российский политолог по фамилии Ленин даже вывел в начале XX века известную формулу революционной ситуации. По его мнению, она возникает при наличии трех основных условий.

“Во-первых, это невозможность для господствующих классов сохранить в не измененном виде свое господство; тот или иной кризис «верхов», кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы «низы не хотели», а требуется еще, чтобы «верхи не могли» жить по-старому.

Во-вторых, - обострение (сильнее обычного) нужды и бедствий угнетенных классов.

В-третьих, - значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в «мирную» эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса, так и самими «верхами», к самостоятельному историческому выступлению.

Без этих объективных изменений, независимых от воли не только отдельных групп и партий, но и отдельных классов, революция — по общему правилу — невозможна».

Заметим, что даже при наличии всех трех условий Ленин отмечал, что «не всякая революционная ситуация приводит к революции». Если мы попытаемся применить эту формулу к нынешнему положению дел в России, то увидим, что политическая ситуация в стране пока еще весьма далека от кризисной. Тут стоит обратить внимание на то, что на первое место в перечне признаков революционной ситуации лидер левой части российской социал-демократии начала XX века ставил не ухудшение положения «угнетенных классов» «выше обычного», ни даже повышение активности масс, а прежде всего, «кризис верхов».

Очевидно, что в современной России подобного кризиса пока нет. Правящий класс на сегодняшний момент в состоянии обходиться теми инструментами, которые он худо или бедно использовал предыдущие 15 лет. Манипулирование массовым сознанием, переключение его то на мигрантов, то на отдельных олигархов или чиновников (внутренние враги), то на геополитические авантюры (внешние враги), лавирование между различными группами элиты - все эти методы хоть и не новы, но, надо признать, пока работают.

В социально-экономической политике правительству до сих пор удавалось поддерживать некий минимальный уровень потребления, который хоть и не давал большинству российских граждан никаких перспектив и надежд вырваться из безнадежной нищеты, но позволял им существовать чисто физически. Значительную часть народа такое существование более менее устраивает, недостающее она либо добирает на собственных огородах, либо заливает самогоном. Наиболее активная часть населения с переменным успехом добывает то, что превышает минимальный уровень, в сферах, которые находятся вне рамок государственного контроля. Например, по данным члена президиума Конфедерации труда России Олега Шеина, около 40% наемных работников РФ получают серую, то есть не облагаемую налогами и не учитываемую государством зарплату. Государство знает об этом и молчаливо с этим соглашается.

В совокупности все эти факторы до сих пор позволяли правящему в России классу оставаться достаточно консолидированным вокруг своего лидера. Однако изучение ряда массовых движений и народных революций XX и начала XXI веков показывает, что они часто вспыхивают тогда, когда экономика находится в относительно стабильном положении, а правящий класс более или менее консолидирован. Больше того, именно эти неожиданные, как вспышки на Солнце, массовые выступления вносят раскол в ряды правящей элиты.

Например, массовые выступления студентов и рабочих в Париже в 1968 году, когда на улицы французской столицы выходили до миллиона протестующих, и которые в конечном счете привели к отставке генерала де Голля с поста президента страны, произошли на фоне роста экономики.

Массовые выступления китайских студентов на пекинской площади Тяньаньмэнь в 1989 году, жестоко подавленные китайской армией, многотысячные демонстрации в Гонконге в 2014 году, «болотный протест» в Москве — все эти массовые выступления также происходили на фоне достаточно благоприятной экономической ситуации.

Внешние поводы для этих выступлений лежали в политической плоскости. В первом случае это был запрос на демократизацию политической системы в Китае, во втором - требования обеспечения прав местного самоуправления в Гонконге, в третьем - возмущение манипуляциями на выборах.

Однако под этой политической оболочкой незримо присутствуют и социально-экономические проблемы, которые в рамках существующей системы ростом благосостояния не решаются. Большинство участников этих движений относятся социологами к абстрактному «среднему классу». Однако если внимательнее проанализировать соцопросы, изучавшие «болотный протест», то выяснится, что абсолютное большинство его участников составляли наемные работники разных категорий (в том числе, учителя, врачи и т.н. «офисный планктон»), а также студенческая молодежь, как правило тоже работающая по найму или безработная.

И китайских, и российских, и украинских, и французских протестантов объединяло то, что с помощью политических изменений они подспудно надеялись улучшить и свое экономическое и социальное положение.

На мой взгляд, одной из важных составляющих массового народного движения является опыт участия в нем тысяч людей, который они получили в недалеком прошлом. Так, февральская революция 1917 года в Петрограде и Москве стала победоносной в том числе и потому, что в ней приняли участие тысячи тех же самых горожан, которые выходили на улицы во время революционных выступлений 1905 года.

Польская революция 1989 года победила потому, что у нее за плечами был богатейший опыт массовых забастовок и демонстраций в в 1960-х и начале 1980-х годов. Украинский Майдан 2014 года имел за плечами выступления 2004 и 1990 годов. Опыт участия в демократической революции в Москве конца 1980-х — начала 1990-х годов был не бесполезен для тех, кто выходил здесь на массовые протесты в 2011-2012 годах.

Между тем, я все же согласен с Лениным (и не только с ним одним) в том, что без полноценного «кризиса верхов», без раскола правящего класса, «революционная ситуация» в революцию не превратится. В свою очередь сам этот «кризис верхов» возможен в силу двух причин: резкого сокращения наличных ресурсов, которыми можно покупать лояльность большинства и элиты и ошибок самого правящего класса. При этом вторая причина очень часто является следствием первой — чем меньше ресурсов, тем больше шалят нервы у представителей правящей верхушки и тем выше вероятность ошибок.

Александр Желенин

Перейти на страницу автора