Запретные темы

Их быть не должно. Когда-то это было нашим слоганом. Все темы разрешенные — говорить можно о чем угодно.

Тогда это было правильно: таким образом мы пытались выплюнуть кляп, который заботливо вставила нам в рот советская власть, как только поняла — а поняла она это очень быстро — что никаких других способов доказать свою правоту, кроме как заткнуть рот оппонентам, у нее нет. Через семьдесят лет мы этот кляп вырвали. Тогда-то и появился тот слоган.

Но времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. И то, что когда-то было правильным, правильным быть перестало. Как раз сегодня нам снова нужны запретные темы. Только причина их появления уже другая. Точнее, это даже не одна, а несколько причин. Хотя их можно назвать и одним словом. Ложь. Главная угроза в нашей жизни, и главная угроза нашей жизни.

У нее много форм. Например — слова ненависти, которые зовут нас убивать. Почему это ложь? Потому что они объявляют правильным то, что не правильно: убивать нельзя. И ненавидеть (то есть убивать в своем сердце, в мечтах, так сказать) тоже нельзя.

Другая форма лжи — глупость, искренняя, иногда бескорыстная, но иногда очень даже корыстная дезинформация: объявление реально существующим того, чего нет. Этим наполнен интернет. Кроме глупости есть еще и ложь в узком смысле слова, не просто корыстная, но и сознательная дезинформация: мне не просто выгодно дезинформировать, но я и отлично знаю, что говорю то, чего нет в действительности. Это то, что льется на наши головы, когда мы включаем телевизор.

В принципе, обо всех этих видах лжи мы знаем (хотя и не всегда считаем слова ненависти и глупости ложью). Но есть еще один вид лжи, о котором мы знаем гораздо меньше. Это ложь-отвлечение: разговоры (пусть даже и правдивые) о том, о чем говорить нам сейчас не нужно, нельзя, вредно.

Вредно потому, что разговоры такие отвлекают нас от главного — от того, о чем говорить нам как раз необходимо. Представьте, что на вас загорелся костюм. А вам предлагают побеседовать о пятне на ваших ботинках. Или — о недостаточно сверкающем ботинке вашего соседа: вот ведь какой неряха. Или просто — о хоккее. Да, мало ли есть интересных тем, которые приятно пообсуждать…

Это именно наш случай. Нам не дают скучать, вбрасывая в информационное поле то одну тему, то другую. И это вполне понятно и совершенно естественно: у них работа такая — нас развлекать, кормить нас зрелищами. Они за это деньги получают. И к слову сказать — наши деньги. А что? За удовольствие надо платить. Вот мы и платим. Правда, дороговато — своими жизнями. Ну, так что ж — удовольствия бывают и дорогими.

Это все понятно. Непонятно, почему мы на этот крючок так легко клюем. Почему бросаемся обсуждать что угодно, не давая себе труда подумать: а заслуживает ли данная тема того, чтобы о ней говорить. А можно ли о ней говорить?

Это тем более странно, потому что подобные вопросы — самые простые, и в большинстве случаев ответ на них очевиден — нельзя. Часто — потому, что они отвлекают от главного. Часто — потому что искажают картину мира.

Скажем — те же беженцы. Или шире — любые проблемы Запада. Есть такие проблемы? Конечно. Можно ли о них говорить? А вот это смотря кому и когда. Нам и сегодня — нельзя. Абсолютно категорически противопоказано. По нескольким причинам. Потому, что разговоры такие раздувают нашу ненависть. Потому, что создают впечатление, что у нас не так уж и плохо. И потому, что отвлекают от главного — от разговора, как нам сделать свою жизнь лучше.

Собственно, из-за всего этого нам и вбрасывают эти темы. Это понятно, нормально. Ненормально, что мы подачу принимаем и с увлечением подхватываем разговор.

С ИГИЛом, с исламским фундаментализмом — практически то же самое. Да и со всем — то же самое. Ведь даже тема каких-нибудь часов Пескова не стоит и сотой доли того внимания, которое ей было уделено. Что мы не понимали, что Песков определяет время не по, простите за каламбур, песочным часам? И — не по солнечным? Или — тема шкипера-патриарха. Так ли уж важна она? Разве были у нас основания заподозрить нашего патриарха в склонности к аскетизму? И разве тяга к роскоши — его главный порок?

Советские интеллигенты, к слову, были гораздо осмотрительнее, когда сходу отметали разговоры о том, как плохо у «них». Понимали, что интересоваться нам нужно своими болячками. Сегодня наши дела обстоят много хуже.

В нормальном состоянии круг разрешенных для общества тем довольно широк — людям нужно многое знать, чтобы ориентироваться в мире, чтобы планировать свою жизнь и деятельность. Но сегодняшнее состояние общества от нормального далеко. Психопатия с маниакальным бредом — такова сегодня симптоматика расстройства нашей коллективной души. И поэтому темы, которые были еще вполне возможны, а некоторые и необходимы пару лет назад, сегодня стали запретными.

А круг разрешенных сузился до одной — нашей болезни и средств ее лечения.

Александр Зеличенко

Прочитать оригинал поста Александра Зеличенко можно на сайте "Эхо Москвы".