Китай предъявил счет за дружбу

Председатель КНР Си Цзиньпин стал единственным из главных руководителей великих держав, кто присутствовал на параде 9-го мая. И это было поистине решающее присутствие. Без него план созыва иностранных вождей на юбилейный парад можно было бы уверенно считать проваленным. Приезд китайского лидера спас лицо Кремля. И высокий гость сам назначил идеологическую плату за эту услугу.

«Китай и Россия в годы Второй мировой войны вели совместную борьбу с фашизмом и милитаризмом, - сказал в Москве председатель Си. - Что касается нашей страны, то Китай раньше всех и дольше всех вел борьбу с японским милитаризмом, с фашистами. В те годы Китай был главным фронтом Второй мировой войны в Азии…»

В выступлениях Путина, правда, проводился другой тезис – о том, что СССР и Китай понесли наибольшие жертвы в той войне. Но в совместное заявление РФ и КНР «Об углублении всеобъемлющего партнерства» вошла, разумеется, именно китайская формулировка, притом изложенная еще более радикально: «Россия и Китай как основные державы-победительницы во Второй мировой войне, основатели Организации Объединенных Наций и постоянные члены Совета безопасности ООН будут твердо отстаивать итоги Второй мировой войны».

Победа должна быть отныне поделена ровно пополам. Так хочет Пекин, и тем хуже для зануд, которые станут говорить, что, мол, китайские коммунисты в ту войну берегли силы для будущей схватки с гоминьдановским режимом, а сам этот режим, хоть и стойко сопротивлялся вторжению японцев, но крупных побед над ними одержать не смог.

Достоинство дальневосточной сверхдержавы требует, чтобы и в событиях прошлого за ней признавалась только первостепенная роль и никакая другая. Праздником этого самоутверждения станет невиданного размаха парад в Пекине 3 сентября, в честь 70-летней годовщины китайской победы во Второй мировой войне. Путин уже приглашен. От остальных иностранных гостей, как можно понять, тоже ждут согласия с этой трактовкой Второй мировой.

Таковы первые идеологические плоды «поворота на Восток», точкой отсчета для которого стал приезд Владимира Путина в Китай, состоявшийся в мае 2014-го.

Экономические результаты этого поворота по состоянию на сегодня гораздо менее наглядны. Точнее, незаметны.

Российско-китайский товарооборот в 2014-м ($88,4 млрд) уменьшился на 0,5% по сравнению с 2013-м и составил 11% внешней торговли России и 2% внешней торговли Китая. А в первом квартале 2015 года, по причине падения цен на сырье (главной статьи российского экспорта в Китай), объем торговли между нашими державами упал на 33,6% против тех же месяцев 2014-го.

Но московские переговоры Си Цзиньпина с Владимиром Путиным как раз и должны были показать, что если уж не сейчас, так в будущем что-нибудь судьбоносное между нашими державами все-таки произойдет.

И в самом деле, подписано три десятка бумаг. Правда, в основном рамочных или близких к таковым, то есть предназначенных к выполнению только в том случае, если у обеих сторон есть к ним реальный интерес.

Реальность этого интереса легко замерить. Достаточно сравнить, как об одном и том же говорил президент Путин, и как – председатель Си.

Путин подробно перечислял разнообразные соглашения, сделав особый упор на газопроводы – «Силу Сибири», которую с российской стороны уже вовсю строят, а с китайской, по его сведениям, скоро начнут; и второй, еще только намеченный к проведению через Алтай, но особенно милый сердцу «Газпрома», поскольку он позволил бы грозить Европе переключением газовых потоков с Запада в Китай.

А вот что в ответ сказал председатель Си: «Мы сошлись во мнении о необходимости дальнейшего расширения китайско-российского сотрудничества в различных практических сферах. Особое внимание будет уделено нахождению точек соприкосновения в строительстве Китаем «Экономического пояса Шелкового пути» с усилиями России по строительству Трансевразийской магистрали и развитию евразийской экономической интеграции ЕАЭС». Это все, что он сказал о совместных проектах.

Если россияне хотят тянуть в Китай газопроводы, то китайцы не возражают. Но вовсе не считают это своей заботой и финансировать не станут. Им и туркменского газа хватает.

Ну а если северные друзья желают сверх того продвинуть на китайский рынок свой пассажирский самолет, заняться совместной разработкой продвинутого вертолета, подружиться в сфере высоких технологий, то пусть пробуют. Зачем запрещать? Запишем это на бумагу, чтобы им стало веселее. Но делать это россиянам придется в конкуренции со многими другими, которые домогаются примерно того же. Пусть победит сильнейший.

Подлинный и активный интерес Пекина сейчас проявляет только к тому, что товарищ Си назвал «Экономическим поясом Шелкового пути» и впервые провозгласил в сентябре 2013-го, посещая столицу Казахстана.

Если освободить эту идею от восточных околичностей, то суть ее проста: постсоветские пространства и, в первую очередь, страны Центральной Азии, должны стать сферами китайского экономического влияния. А путинские интеграционно-державные проекты, вроде строительства ЕврАзЭС с Казахстаном и прочими, должны будут подстроиться под эту суровую действительность. Притом действительность, сооружаемую неспешно, шаг за шагом. Китай вовсе не намерен навалиться на Центральную Азию всеми своими силами и ресурсами и немедленно вступить в права. Это просто дальняя перспектива, с которой Москве предложено заранее смириться.

Нельзя сказать, что она сразу же согласилась это сделать. Год назад в совместном заявлении Путина и Си об этом самом «Экономическом поясе Шелкового пути» говорилось весьма обтекаемо. Но в этот раз «поворот на Восток» действительно свершился: «Российская сторона поддерживает строительство Экономического пояса Шелкового пути и готова к тесному взаимодействию с китайской стороной в продвижении этой инициативы».

ЕврАзЭС не отменяется. В тех пунктах, в которых этот проект не мешает китайским интересам, он сможет существовать. Отменяется или, выражаясь деликатно, сильно трансформируется другой суперпроект – заветная идея главы ОАО РЖД Владимира Якунина о сооружении проходящего через всю Россию и Европу транспортного коридора - от Тихого океана до Атлантического.

Китайцам тоже нужен коридор. Но только с другим маршрутом – «шелковым», через Центральную Азию к себе. И среди меморандумов, подписанных в Москве, есть один, шансы которого довольно реальны, – сооружение высокоскоростной магистрали «Москва – Казань», которая в будущем (надо подчеркнуть – неблизком) станет частью грандиозного железнодорожного коридора Пекин – Европа.

Даже и здесь китайцы не так уж торопят. Но на этот проект, в отличие от множества прочих, вроде бы согласны дать реальные деньги и великодушно стать совладельцами стратегической дороги.

«Шелковый путь» не терпит суеты. Раз уж Москва добровольно на него встала, то теперь придется год за годом по нему идти, по крупицам освобождаясь от суверенитета, идеологической и экономической самостийности и власти над своими постсоветскими вассалами. Подгонять не станут. Но и свернуть, похоже, не разрешат.

Сергей Шелин

Перейти на страницу автора