Маршрутом плавных ухудшений

Владимир Путин подтвердил, что экономическая система в стране не изменится, пусть даже Россия и будет отставать от других. И наперед распределил роли: такие, как Кудрин, «постараются» увеличить тяготы простых людей, а он - президент - будет защищать от них народ.

Анонимные, но осведомленные источники заранее предупредили, что очередная «Прямая линия с Владимиром Путиным» будет в значительной степени посвящена экономическим темам. Так оно отчасти и произошло. Даже если и не считать экономикой такие серьезнейшие сюжеты, как детальное обсуждение рекомендаций о покупке некой собаки, то все равно окажется, что о делах хозяйственных Путин сказал немало.

Но немало – еще не значит, что сказал по-новому.

Наоборот, глава государства настаивал на полной правильности той линии, которая с его благословения проводится с начала кризиса, и довольно однозначно поддержал те структуры, руками которых она осуществляется – Центробанк и правительство. Причем именно «правительство», а не Дмитрия Медведева, фамилию которого национальный лидер явно избегал упоминать. Впрочем, все и так знают, что президент сейчас напрямую руководит министрами, обходясь без посредничества премьера. Легко верится, что так и в самом деле быстрее и проще.

Путин не анонсировал напрямую ни одной сколько-нибудь новой экономико-социальной акции. Очередной раз он повторил, что программа вооружений, несоразмерность которой особенно бросается в глаза на фоне урезки большей части всех остальных трат, будет и дальше выполняться если и не в полном, то уж почти в полном объеме. И даже не намекнул на возможность хоть какой-то реконструкции нерентабельных и архаичных госмонополий и холдингов.

В дополнение ко всему этому, президент дал понять, что малое предпринимательство никаких реальных преференций не получит. Бизнес-омбудсмен Борис Титов, которому неслучайно дали возможность задать вопрос, получил неслучайный ответ: «Если по сути, то вы знаете решения, которые были приняты. Нельзя утверждать, что ничего не делается…»

И, наконец, лидер нации постарался рассеять сомнения относительно того, надо ли ждать отмены западных санкций и (или) встречного продуктового эмбарго. Ничего ждать не надо.

«…По поводу того, сколько и долго ли нам терпеть санкции, я бы вообще, если позволите, сказал бы иначе: не то что терпеть - нам нужно использовать ту ситуацию, которая складывается в связи с санкциями…Я надеюсь, что это приведет к развитию высокотехнологичных отраслей экономики…».

И еще: «Сельскохозяйственное производство сегодня у нас в известной степени является приоритетным. Я имею в виду, что мы рынок освобождаем для собственного сельхозпроизводителя…». То есть, самоэмбарго, видимо, задумано навсегда.

Единственным по-настоящему интригующим эпизодом в экономическом разделе «прямой линии» стал обмен соображениями с бывшим министром финансов РФ Алексеем Кудриным, перешедший затем в краткую дискуссию. Этот небольшой и незлой с виду спор стал центральным пунктом всего мероприятия. Он многое раскрыл насчет того, какие и по чьему совету экономические решения Владимир Путин намерен принимать, и какое политическое оформление он им придаст.

Итак, Кудрин для затравки рассказал, что в раннепутинскую эпоху хозяйственный рост был стремительным, а теперь даже и в перспективе какого-либо убедительного подъема не предвидится: «В нынешний президентский срок… экономический рост в среднем будет около 1,5 процента ежегодно, в среднем… Доля российской экономики в мире будет уменьшаться…» Поскольку еще недавно тема высоких темпов роста и обгона других держав занимала важнейшее место в путинской риторике, реплика Кудрина как бы подталкивала к заявлениям стратегического характера. И они были сделаны.

Выразив озабоченность тяжелым состоянием западных экономик (и умолчав о том, что они сейчас растут на фоне российского спада), Путин неожиданно согласился с кудринскими предвидениями: «Вы сейчас точно изложили прогноз, очень близко к тому, что может происходить».

Но, впервые публично признав, что Россия и дальше будет отставать от мира, Путин, обращаясь к Кудрину, раскрыл нынешнюю свою логику принятия решений: «…Мы предпринимаем усилия как раз в том направлении, которые рекомендуются и вами, и теми людьми, которые разделяют ваши взгляды… В частности, правительство в этом году заморозило некоторую социальную индексацию. Я знаю, что те, которые вашей точки зрения придерживаются, говорят, что этого недостаточно, надо еще больше это сократить, слишком сильно у нас растут зарплаты, нужно как можно быстрее повысить пенсионный возраст… По сути, теоретически это, конечно, правильно… Но, если мы хотим, чтобы люди нам доверяли, нужно иметь еще и сердце…».

Итак, есть Кудрин и его не названные по именам единомышленники, с их жестокосердыми советами (повысить пенсионный возраст, понизить зарплаты и т.п.) и есть «правительство», которое под руководством президента реализует некоторые из их идей, но в малых дозах и в смягченной форме. Потому что «имеет сердце».

В глаза бросаются три вещи.

Во-первых, Путин и Кудрин молчаливо согласились свести все разногласия к тому, быстро или небыстро надо урезать траты на народ, и не касаться других вещей, ничуть не менее важных, – надо ли, например, урезать траты на олигархов, траты на силовиков и т.п.

Во-вторых, в этом раскладе напрочь отсутствуют экономисты-шарлатаны глазьевского толка, которые в последнюю пару лет с огромной энергией предлагали Кремлю свои услуги. О них ни слова. На сцене лишь энтузиасты-кудринцы и ныне действующее правительство, составленное из двух-трех враждующих технократических кланов. То, что Путин готов подпускать кадровых мракобесов к чему угодно, но не к прямому управлению экономикой и финансами, говорит о сохранении у него делового чутья.

А в-третьих, и это самое интересное, Путин дал понять, каким способом будут внедряться так называемые непопулярные меры. Роль изобретающего их плохого парня исполнит Кудрин, а Путин возьмет на себя обязанности человека с сердцем, в меру сил им препятствующего, пусть и не всегда успешно.

Не похоже, что такое распределение обязанностей порадовало Кудрина, который в туманной ответной реплике намекал, насколько это удавалось понять, на неэффективность президентских «майских указов» («нужно платить больше не в рамках какого-то среднего коэффициента повышения зарплат») и на вредные последствия продуктового эмбарго («Мы сегодня имеем в апреле инфляцию год к году 17 процентов… Этого скачка могло бы не быть при других разумных мерах, и тогда бы не падал так жизненный уровень…»).

Но Путин не стал углубляться в спор, коротко подтвердив, что Кудрину и впредь будет позволено давать ему советы.

Так что «прямая линия» была все-таки не зря. Контуры своей экономической политики Владимир Путин обрисовал. Система будет сохраняться, хотя бы и ценой упадка страны. А чтобы этот упадок не стал слишком стремительным, к формулированию текущих решений будут привлекаться не какие-нибудь аферисты и невежды, а серьезные знающие люди, на которых попутно еще и перевалят вину за неизбежные народные лишения. По-своему прагматично, трудно отрицать.

Сергей Шелин

Перейти на страницу автора