Настоящий герой России

Его имя совершенно неизвестно в России, но, возможно, ситуация изменится после того, как будет показан фильм Сергея Дебижева «Последний рыцарь империи». Если, конечно, будет.

Первый раз об Иване Солоневиче я услышала от профессора РУДН, специализирующейся на изучении русских диаспор Латинской Америки. Она рассказала, что наши дипломаты испытывают сложности в работе с русскоязычной диаспорой в Аргентине, поскольку местное сообщество находится под влиянием идей Ивана Солоневича и газеты «Наша страна», которую он начал издавать в Буэнос-Айресе в 1950-е. Журналисты этой газеты с сомнением относятся к некоторым особенностям нынешнего российского строя, в ней часто печатаются российские оппозиционеры.

Тогда имя Солоневича мне ни о чем не говорило, но запомнилось. А некоторое время спустя в беседе с другим человеком, выросшим за рубежом, но несколько лет назад вернувшимся в Россию, я услышала о Солоневиче снова – в другом контексте: «У нас здесь ищут героев, примеры для подражания, и при этом мы совершенно не знаем настоящих героев России – людей честных, умных, сильных и несгибаемых, таких как Иван Солоневич. Хочу вернуть россиянам его имя, нам необходимо помнить о таких людях». За словами последовали дела - и вот уже готов фильм «Последний рыцарь империи», продюсером которого стал мой тогдашний собеседник, бизнесмен Михаил Скигин.

Как случилось, что Иван Солоневич - один из самых ярких российских патриотов в нормальном смысле этого слова - практически неизвестен на родине? Его больше знают за рубежом – в Аргентине, Германии, Финляндии.

История жизни Ивана Солоневича не просто удивительна - это пример ума, разносторонности, силы и стойкости. Причем проявленных в самое жесткое, непонятное и противоречивое время и в разных странах – дореволюционной России, СССР (вплоть до 1934 года), Болгарии, Германии (в течение всей войны), наконец, в Аргентине и Уругвае.

Солоневич родился в 1891 году. По собственному определению - «выходец из простой русской семьи». Впрочем, его отец был редактором газеты, издававшейся на столыпинские деньги. Этнически (по нынешним представлениям) Солоневич - чистокровный белорус, но сам он считал белорусов, великороссов и украинцев одним народом – русским. Незадолго до революции Иван Солоневич поступил на юридический факультет Петербургского университета, однако очень скоро променял юриспруденцию на журналистику и стал политическим обозревателем главной столичной газеты – «Нового времени». Это была предреволюционная эпоха, и молодой политический обозреватель варился в гуще событий – от рабочих сходок до великокняжеских салонов. Видел много гадкого, причем отнюдь не в трущобах. Самые гнусные сплетни – из великокняжеских салонов, замечал Солоневич.

Революцию он воспринимал как пробуждение животной энергии масс - великой безмозглости, которую прибрали к рукам «зловещие люди». Впрочем, по его мнению, в произошедшей катастрофе прежде всего виновата была правящая верхушка, которая совершенно оторвалась от народа и жила в неком параллельном мире, не желая вникать в нужды «мужиков». Как бы то ни было, но Солоневич сполна насмотрелся в Петрограде на возбужденные стотысячные стада, метавшиеся между политическими выступлениями в Таврическом дворце и банальным грабежом винных магазинов… В тот момент все можно было потушить ведром воды. «Все мы верили, что где-то там наверху есть умные люди, которые контролируют ситуацию», - писал Солоневич. Но умных людей наверху не оказалось. А может, им не хватило не ума, а чего-то другого…

Когда остатки белогвардейцев эвакуировались морем из Одессы, Солоневич лежал в сыпно-тифозном госпитале и вынужден был остаться в Советской России. Неудивительно, что очень скоро по доносу соседки и он, и его жена, и маленький сын оказались арестованы ЧК и помещены в тюрьму. Здесь он впервые увидел лицо новой власти и ее пьяных уполномоченных в упор, и увиденное его ужаснуло. Но Солоневичам повезло – случайный знакомый, оказавшийся в ЧК, сумел им помочь: их не расстреляли как «пособников», а выпустили на советскую свободу.

После этого Солоневичу пришлось освоить длинный ряд профессий – от борца в цирке до кооператора-мыловара. Будучи не только журналистом и философом, но и одним из наиболее выдающихся российских атлетов – вице-чемпионом России, соперником Ивана Поддубного, - он оказался востребован в качестве специалиста в области спорта. В 1926 году Солоневич переехал из Одессы в Москву и занялся организацией советской физкультуры в масштабе страны. Более того, именно Солоневич, преподававший комсоставу милиции элементы джиу-джитсу и бокса, синтезировал основы новой техники единоборства – самбо. Впрочем, его руководство по самообороне и нападению без оружия было сразу же изъято ГПУ. А самого Солоневича начали усиленно вербовать в эту организацию. Ему это не понравилось, и он принял решение бежать из советской России. «Здесь можно быть или рабом, или погонщиком рабов, а я к этому не приспособлен», - писал Солоневич.

Но как бежать? В заграничную командировку всей семьей не выпускали. Решено было нелегально пересечь советско-финскую границу. Попыток было несколько. В 1933 году Солоневича, его брата и сына арестовали в поезде, который вез их к границе – по доносу. В аресте Солоневичей – все трое отличались отличной физической подготовкой - участвовали 35 сотрудников ЧК. Солоневичи оказались в тюрьме и далее – в лагерях. Но это было отнюдь не концом, а лишь началом пути на свободу.

Иван Солоневич полагал, что советская власть пошла по пути сколачивания аппарата из сволочи, и этот аппарат оказался необоримым. Управленческие посты заняли люди с челюстями волков и моралью протоплазмы. «Это тип человека, участвующего шестнадцатым в очереди при коллективном изнасиловании», - писал Солоневич и добавлял: «Реалистичность большевизма проявилась в ставке на сволочь». В 1919 году в качестве журналиста он встречался с одним из видных большевиков и указал тому, что большевизм обречен по причине отсутствия сочувствия масс. На это большевик ответил: «Нам нужен аппарат власти. И он у нас будет. А сочувствие масс? В конечном счете — наплевать нам на сочувствие масс». Видимо, уже тогда, записывая эти слова, Солоневич начинал понимать, на каких основах будет построено советское государство.

Исследовав внутреннюю логику советской системы и ее винтиков, Солоневич придумал аферу, которая помогла ему и выжить в лагере, и организовать побег. Работая в числе многих других заключенных на постройке Беломоро-Балтийского канала, он обратился к одному из руководителей лагерной системы Дмитрию Успенскому и предложил организовать вселагерную спартакиаду Беломоро-Балтийского канала. Спартакиада должна опровергнуть буржуазную клевету о лагере как месте уничтожения людей – предложил Солоневич Успенскому. И тот клюнул. Солоневич занялся организацией спартакиады, работа закипела. И можно догадаться, каким было выражение лица товарища Успенского, когда накануне мероприятия Солоневичи исчезли в неизвестном направлении. Сложно тут не вспомнить Остапа Бендера и его масштабную программу создания Нью-Васюков…

После 16-ти дней отчаянных блужданий по болотам и стычек с преследователями Солоневичам удалось добраться до Финляндии. Здесь «в карантине», в финской тюрьме, Иван Солоневич начал писать свою наиболее известную книгу «Россия в концлагере». Она стала мировым бестселлером как первое компетентное свидетельство происходящего в Советской России. Страну ГУЛАГа мир впервые увидел именно глазами Ивана Солоневича. Но главное для него было издавать газету и по возможности в центре российской эмиграции – в Париже. Он считал необходимым бороться за возвращение своей родины к нормальной человеческой жизни, картины лагерных ужасов и умирающих от голода крестьянских детей были для него призывом к действию. Однако визу удалось получить только в Софию, куда он и выехал с семьей в 36 году. И сразу же взялся за газету. На нее пошли гонорары за «Россию в концлагере».

Газета «Голос России» искренне и просто рассказывала о том, что происходит в СССР – о миллионах людей, гниющих заживо в лагерях по всей стране, об аппарате власти, сколоченном из сволочи всех мастей и национальностей… Народ потянулся к новому изданию. Солоневич стремительно набирал вес и популярность в эмигрантских кругах. Многим это не нравилось. В Париже Солоневичу устроили встречу с представителем династии – состоялся серьезный разговор. Фантастическим образом Солоневич узнал о «пост-релизе» этой встречи, в котором ему приписывались следующие слова: «Мужики остаются мужиками. Держите их в ежовых рукавицах».

Высокопоставленные эмигранты не осознали своей вины за случившуюся в стране катастрофу и предпочитали искать виноватых где-нибудь вовне – немцы, евреи, англичане, японцы, масоны… Солоневич был не из таких, он был из простых обывателей, станового хребта России, - а потому представлял даже большую опасность для большевистской России, чем остатки «гнилой аристократии». Действия советских агентов не заставили себя ждать. В редакцию под видом посылки с книгами прислали бомбу – Солоневич не пострадал по чистой случайности, но его жена погибла, а сын был ранен. В болгарской полиции ему честно сказали, что посылка - из советского представительства, и гарантировать безопасность в такой ситуации болгары не могут.

Вдруг Солоневичу пришло приглашение переехать в Германию — и его принял. Детали фашизма были еще не очевидны, страна была на подъеме и бурлила энергией. Солоневич лелеял надежду, что Германия поможет спасти Россию от «диктатуры сволочи». Но разочарование наступило очень быстро. Его хотели использовать как автора популярнейшей «России в концлагере» и ярого антисоветчика. Книга за несколько предвоенных лет была издана на немецком языке шесть раз. О Солоневиче рассуждали вожди рейха, ему предложили место министра пропаганды в будущей «свободной Белоруссии»… Но он категорически отказался — как и от сотрудничества с генералом Власовым. Для него стали очевидны античеловеческие контуры Третьего рейха. Ясно было и то, что если с такими идеями и настроем Германия вторгнется в Россию, она будет неминуемо разгромлена, потому что против нее поднимутся все. Об этом Солоневич написал Гитлеру. Теперь уже его арестовали немцы - впрочем, дело завершилось ссылкой в деревню, а не лагерем. Тем временем книгу Солоневича германские пропагандисты активно использовали на восточном фронте, цитируя описанные в ней ужасы жизни в СССР. Солоневич не давал прав использовать его труд таким образом - но его никто и не спрашивал.

От Красной армии Солоневичи бежали в английскую оккупационную зону и несколько лет находились в весьма неопределенном положении. В 1948 году Аргентина объявила о готовности принять 10 тысяч русских эмигрантов. Надо ли говорить, что они поехали.

И здесь Иван Солоневич снова создал газету - «Наша страна». Которая быстро стала очень популярной. Монархист и имперец Солоневич выступал за формулу «народу – силу мнения, царю – силу власти». Монархия по Солоневичу - не тирания, а выражение глубинной народной воли, отраженной в царе. Он полагал золотым временем России полтора допетровских века и считал, что петровские реформы безнадежно разделили народ и элиту, и этот разрыв так и не удалось преодолеть.

Вложенная в «Нашу страну» энергия была так велика, что газета не только выходит до сих пор, но и играет серьезную, если не определяющую роль в идеологических установках современной российской диаспоры в Аргентине, да и всей Латинской Америке. Харизма Ивана Солоневича продолжает действовать, хотя сам он умер в 1953 году.

Фильм Сергея Дебижева «Последний рыцари империи» заканчивается на непростой ноте. «Если у нас, не дай Господи, случится то, что эмигрантские простецы называют национальной революцией, то к власти придут наследники коммунистической банды – больше некому, и бывшая Святая Русь будет праздновать в 2017 году 100-летие взятия Зимнего дворца и никто не захочет говорить о миллионах замученных», - так казалось Солоневичу в далекие 50-годы…

Свое видение ответов на главные вопросы жизнеустройства Иван Солоневич изложил в книге «Народная монархия». «Никакие мерки, рецепты, программы и идеологии, заимствованные откуда бы то ни было извне, неприменимы для русской государственности, русской национальности, русской культуры… Политической организацией русского народа на его низах было самоуправление, а политической организацией народа в его целом было самодержавие… Царь есть, прежде всего, общественное равновесие. При нарушении этого равновесия промышленники создадут плутократию, военные — милитаризм, духовные — клерикализм, а интеллигенция — любой «изм», какой только будет в книжной моде в данный исторический момент», - пишет Солоневич в «Народной монархии»

Ну а если царь не соблюдает принципа равновесия? Не чувствует? Не умеет? Не по Сеньке шапка? Тогда случается 1917 год. Впрочем, Солоневич не винил Николая II, который, как он полагал, был предан своим окружением и вынужден был биться на нескольких фронтах сразу – против вороватых интендантов, безответственной интеллигенции, заговорщиков-аристократов, да еще и Германии с Японией.

Но дело даже не во взглядах и публицистическом наследии Солоневича. Идея народной монархии сегодня выглядит несколько наивной. А вот сама личность Солоневича очень важна для современной России. Быстро разуверившись в «умных людях наверху», он считал ответственным за происходящее себя и в любых условиях продолжал думать своей головой, а не сдавать ее в аренду пропагандистской машине. Приходя к определенным выводам, он начинал действовать, а не сидел сложа руки. Его не пугали поражения и провалы и, в конце концов, он добивался успеха, сохраняя верность себе и своим взглядам. И при этом он отнюдь не стремился в вожди и политики. Не это ли пример того самого гражданина, которого так остро не хватает современному российскому обществу? Воистину странно, что личность такого масштаба не значится в героях России – не по идеологическому принципу, а по принципу силы духа и тела, ума, несгибаемости и, что очень важно, небезразличия. Но есть шанс, что эта несправедливость будет исправлена.

Закончив работу над «Последним рыцарем империи», творческая группа Сергея Дебижева приступила к созданию полнометражного художественного фильма под рабочим названием «Две силы» по книге Ивана Солоневича «Россия в концлагере».

Татьяна Чеснокова

Перейти на страницу автора