Конец прекрасной эпохи

Никогда еще россияне не жили так хорошо, как при Владимире Путине. Это факт, который бессмысленно отрицать.

Можно, конечно, говорить, что «это не Путин, а высокие цены на нефть» - но нет, это Путин. При Брежневе, положим, цены на нефть тоже были замечательно высоки, однако ж доходы профукивали: на помощь братским режимам, на строительство неэффективных заводов…

Конкретно вклад Владимира Путина в подъем уровня жизни состоит в том, что Россия впервые с времен Петра I отказалась от технического соревнования с Западом, сконцентрировавшись на развитии и обслуживании сырьевых отраслей - и почти отказавшись от развития несырьевых.

Нравится эта идея или нет, но она принесла наглядный и очевидный результат – ровно такой, какой ощущает любой владелец «Жигулей», пересевший на иномарку. Путин перестал вкладывать силы в условный «АвтоВАЗ». Пользуясь удачной конъюнктурой, он стал продавать сырье, а на вырученные деньги - условно говоря, покупать иномарки. Вот вам модная теория win-win в действии, все довольны.

То, что при этом Путин не обижал (мягко говоря) своих, нельзя признать серьезным упреком. Если рядовой сотрудник получает достаточно, чтобы оплатить кредит, ипотеку, да еще и отложить на отпуск, то совершенно неважно, сколько получает его топ-менеджер.

Наконец, в заслугу Путину следует поставить и то, что он свою идеологическую революцию (отказ от технологического соревнования с Западом), по масштабам сравнимую с идеологической революцией Петра I (начало этого самого соревнования) никак не афишировал. Он правильно оценил, что вбитое в головы многолетнее русско-советское суеверие состоит как раз в необходимости соперничества – мы ж Гагарин, Королев, Туполев! И если прямо сказать, что Туполев остался в прошлом, то это вызовет вой. Зато можно говорить про величие нации, но со спокойным удовлетворением наблюдать, как в отечественном авиапарке на смену «Тушкам» приходят «Боинги» и «Аэробусы» - они надежнее, экономичнее, комфортнее, экономически выгоднее. Win-win.

О революционной идее нельзя было проговориться еще и потому, что она влечет за собой несколько последствий. Например: в рамках сырьевой парадигмы, в общем, не нужна наука - ни фундаментальная, ни прикладная, кроме тех отраслей, что обслуживают сырьевую структуру. Более того, развитие естественных и социальных наук даже вредно, поскольку нарушает социальный уклад (Владимир Путин правильно решил, что наиболее органичная форма для управления Россией – патримониальная автократия, а науки, хотя бы просто изучающие этот уклад, уже его нарушают). Высшее образование в сырьевой парадигме тоже не нужно и даже вредно - по тем же самым причинам. И свободные СМИ (в отличие от пропаганды) не нужны и вредны. В сырьевой стране высшее образование должно быть частью механизма формирования лояльного потребителя-патриота, и не больше – а те ректоры, которые этого не понимают или, понимая, не принимают, должны быть смещены. Поэтому разумно и правильно, что ректоров ведущих вузов не выбирают (как на Западе), а назначают.

Структура новой России такова: правит всем царь (пожизненно), далее следует класс приближенных и жалованных, далее – класс обывателей-потребителей. Возможно перемещение внутри классов. Нежелательно – из класса в класс. В принципе, идеально было бы свести Россию к трубе, которую обслуживают несколько миллионов китайцев (это экономически наиболее эффективно). Все прочие потребляют блага, доступные благодаря использованию трубы – и лучше всего, если ничего не делают, кроме обслуживания высшего класса и друг друга. И коррупция – неприятна, но не страшна: она есть доказательство силы государства, то есть наличия млека в сосцах.

Те, кто против этого – опасные идиоты: повторяю, так хорошо в России не жили никогда. Однако - и это тоже заслуга Владимира Путина – идиотов в сегодняшней России не убивают, не сажают, их даже не мочат в сортире на потеху толпе. Всем недовольным предлагают уехать и там орать на свободе сколько угодно. А если они не уезжают, но продолжают орать – наказывают не тюрьмой, а рублем. Отстраняют от кормушки. В отношении журналистов, например, это сделать особенно просто, поскольку журналистики в стране все меньше, а госпропаганды - все больше.

Это еще и очень гуманно, особенно с учетом того, что орущие про либерализм, свободы и Запад – как правило, глубоко русские люди, не способные ничего Западу предложить. А те, кто может (как Андрей Гейм) - давно на Западе. И это разумно и правильно, потому что чем раньше Запад начнет использовать в производстве геймовский графен, тем лучше будет России, которая готовый продукт импортирует за нефть. А вот если бы Гейм остался, то России было бы плохо, потому что здесь его открытие никто бы не использовал. И Западу без Гейма было бы плохо. И самому Гейму - тоже. А когда всем плохо – это неправильно. Правильно – это когда win-win, когда вертится потребительское колесо. И когда все помалкивают. Вот когда директор Курчатовского института Михаил Ковальчук недавно публично ляпнул, что создание инновационной экономики за пределами сырьевых отраслей в России и невозможно, и ненужно – это неправильно. Он - из класса приближенных. Должен понимать, что нельзя дразнить тех, кто недостаточно приближен.

Мне, положим, такая схема не очень нравится. Но это у меня заскок типа мечтаний девушки о принце. Если долго мечтать, можно в девках и засидеться. А надо - win-win. Чтобы и семья, и детишки, и доход. А если женщина все еще жаждет принца - ну так что ж, прынцы в условиях взаимного потребления приезжают прямо на дом, с почасовой оплатой.

Поэтому я текущую эффективность этой схемы признаю.

Так живем не только мы, но и Саудовская Аравия, Кувейт, ОАЭ, проделавшие впечатляющий путь из шатров берберов к построенным по западным технологиям западными инженерами небоскребам.

И вот здесь наступает один очень сильно тревожащий меня момент. Снабжая другие страны сырьем, так сказать, на безальтернативной основе, в Кремле начали воображать, что Россия теперь в мире самая главная. И потому может спокойно прихватить Крым. А если кто вякнет – перекроем вентиль. Даже то, что мы должны миру 500 миллиардов долларов– это проблемы не наши, а мира. Можем и не возвращать. Долго они там продержатся - без тепла и без денег, которые мы взяли в долг, но в отместку за плохое поведение оставим себе?

Однако вопрос не в том, что Запад не продержится. А в том, как долго Россия в ее нынешнем виде сможет обходиться без западных товаров и услуг.

Количество слепцов, истошно вопящих: «А мы им перекроем газ!», стало превышать количество видящих, что перекрыть Западу газ - означает перекрыть себе кислород. И сейчас этот риск куда выше, чем раньше.

Просто потому, что при Петре I, всех Николаях, Сталине и Брежневе Россия была страной, умевшей, пусть и плохо, но самостоятельно строить и обслуживать собственные дома. То есть имевшей второсортную, уступающую в конкурентной борьбе, но все же собственную индустрию. Сегодня наше ключевое направление – поставка дров для Запада. Все остальное Запад поставляет нам. «АвтоВАЗ» давно дышит на ладан, причем на аппарате искусственного дыхания импортного производства. ГАЗа или «Москвича» вообще в помине нет, вместо них – импортные автосборки. И санкции против России в этих условиях могут означать вовсе не запрет на въезд в США или Евросоюз каких-нибудь депутатов или заморозку счетов. А, например, эмбарго на поставки машинокомплектов. Впрочем, нам и так нечем будет за машинокомплекты платить. Не девальвированным же рублем?

Эмбарго, кстати, уже вводилось против нас после одной короткой войны в 1939-м, когда за нападение и аннексию юга Финляндии СССР был исключен из Лиги Наций, а США наложили запрет на поставку в Советский Союз авиационных двигателей. Но тогда двигатели худо-бедно производили в СССР, и вообще, индустриализация (на проведение которой в 1938-м году, например, закупался каждый второй произведенный в США станок!) была вчерне завершена. Да и претензии к качеству жизни были другие, да и репрессии за претензии – тоже.

А сейчас я очень боюсь, что Запад померзнет-померзнет, да и решит проучить Россию. И когда все, что мы оттуда получаем (то есть от трусов до компьютеров), начнет исчезать, российский потребитель очень даже будет Западу сочувствовать. Потому что Запад заточен не только под потребление, но и под производство, то есть технологическое решение возникающих проблем.

Впрочем, у всех накоплен подкожный жирок, и никому не захочется дискомфорта.

Хорошо Гейму в Голландии! А нам-то что делать?

Дмитрий Губин, "Огонек"-Ъ

Перейти на страницу автора