Расизм по-мулатски

В то время как расовая дискриминация практически изжита в США, в Латинской Америке эта проблема по-прежнему не теряет своей злободневности. Однако и здесь с проявлениями сегрегации и апартеида начинается борьба, успех которой тем заметней, чем более развита экономически та или иная страна.

Путеводители специально предупреждают, что в ряде латиноамериканских государств людей с черном цветом кожи могут отказаться обслужить в ресторане или даже поселить в гостинице. Чтобы снизить вероятность проблем, лучше сразу сообщить, что ты не местный негр, а гражданин Канады или США.

В Латинской Америке и странах Карибского бассейна проживает около 150 миллионов негров. Как ни странно, наиболее оголтелыми расистами являются не белые, а мулаты. Пожалуй, наиболее ярко расизм цветных проявляется в Доминиканской республике.

Это государство, где средняя зарплата меньше 300 долларов, никак нельзя назвать богатой процветающей страной. Однако, по сравнению с соседней республикой Гаити, с которой Доминикана делит один остров, у нее все не так плохо. На Гаити голодает около 60 процентов населения, ежедневно сотни гаитян нелегально переходят границу с Доминиканой, в которой живет уже около миллиона гаитянских иммигрантов – то есть, почти десять процентов населения страны.

Поскольку большинство доминиканцев мулаты, а выходцы с Гаити - черные, то проблема мигрантов приобретает ярко выраженный расистский оттенок. Моя переводчица-мулатка, когда мы путешествовали на машине по острову, никогда не спрашивала дорогу у гаитян, так как считала, что «этим дикарям нельзя доверять даже в такой мелочи».

Противостояние гаитянских мигрантов и доминиканцев имеет достаточно давнюю и кровавую историю. В 1937 году доминиканский диктатор-мулат Рафаель Трухильо за два дня уничтожил около 20 тысяч гаитянских иммигрантов. Эта резня получила название «петрушечной». Франкоязычные гаитяне не могли произнести правильно по-испански слово perejil (петрушка), и тем, кто не выдерживал этот «лингвистический тест», солдаты диктатора отрубали голову мачете.

После того, как массовые казни гаитян стали известны мировой общественности, Трухильо разрешил этот «небольшой инцидент», выплатив гаитянскому правительству (но не родственникам погибших!) компенсацию в 525 тысяч долларов США — из расчета примерно 30 долларов за голову.

Интересно, что спустя полвека «метод Трухильо» был применен в Таджикистане. Во время гражданской войны в этой республике, чтобы выявить таджика из «враждебного региона», боевики заставляли «подозреваемого» произнести детскую считалку.

Может быть, благодаря разным историческим судьбам двух соседних государств одного острова, гаитяне, действительно, достаточно сильно отличаются от доминиканцев. Гаитянские рабы подняли в 1799 году единственное в истории успешное восстание невольников и создали первую на земном шаре республику чернокожих. При этом почти все белые были убиты или убежали из страны.

Доминикана же окончательно освободилась от власти испанской короны лишь в 1865 году, причем и в новом независимом государстве белые сохранили ключевые посты.

Долгая совместная жизнь с испанцами слегка «европеизировала» доминиканских метисов. Интересно, что гаитянки, в отличие от доминиканок, по-прежнему, как это принято у африканских женщин, носят поклажу на голове. И, конечно же, больше всего связь гаитян с Африкой проявляется в их религии – вуду. Эта вера сформировалась в среде западноафриканских рабов на Гаити в результате смешения народных верований и элементов католицизма.

Большинство доминиканцев, напротив, являются ревностными католиками (считается, что стране покровительствует Святой Доминик) и воспринимают вуду как поклонение дьяволу.

Мне удалось побывать на церемонии вуду. С точки зрения христианина, обряды этой религии выглядят действительно необычно. На входе в молельный дом был расположен ларек со спиртным, и молящиеся совмещали поклонения своим божествам с обильными алкоголными возлияниями. В храме гаитяне под звуки тамтамов плясали в экзальтации около священных столбов, не забывая передавать по кругу бутылку с ромом. Непрерывно курящий сигару жрец был одет в женское платье с мачете на поясе и сомбреро.

Больше всего доминиканцев раздражает даже не необычность культуры гаитян, а их якобы приверженность к криминалу. Увы, определенная доля истины в этом есть. Число неграмотных среди гаитян достигает пятидесяти процентов (среди доминиканцев лишь 13 процентов), официальную работу они могут найти лишь на плантациях сахарного тростника, получая менее ста долларов в месяц.

Рабочие плантаций снимают лачуги и живут по десять человек в одной комнате. Когда проезжаешь мимо таких поселений, чувствуешь себя неуютно. Женщины, правда, могут устроиться чуть лучше – их берут на работу нянями за 50 долларов в месяц, но при этом предоставляют бесплатный кров и еду.

Далеко не все гаитяне готовы довольствоваться столь малыми суммами. В курортных городах улицы просто кишат гаитянскими проститутками, которые буквально набрасываются на потенциальных клиентов. Свой промысел есть и у гаитянских мужчин. Практически все мелкие торговцы наркотиками и сутенеры – выходцы с Гаити. Справедливости ради, стоит отметить, что в верхушке криминалитета немало и доминиканцев, и даже белых из развитых стран. Однако приезжий турист их не видит, и у него создается впечатление, что гаитяне полностью оккупировали криминальный бизнес.

Это ощущение еще более усиливается «благодаря» мелким бандитам, которые по ночам изредка грабят незадачливых туристов. Все курортные гостиницы располагаются за массивными оградами, оснащены камерами наблюдения и круглосуточно охраняются вооруженной охраной.

У проблемы есть и обратная сторона. Оправдывая свои действия безопасностью, доминиканцы практически создают общество с элементами аппартеида. Так, например, в доминиканских городах есть четко выраженные кварталы доминиканцев и иммигрантов. В курортной гостинице, где я жил, белый хозяин не пускал в ресторан гостиницы чернокожих. Правда, официально он объяснял это тем, что рестораном могут пользоваться лишь постояльцы отеля, однако, это правило не распространялось на туристов из Европы и США.

Доминикана – лишь крайний пример расистских тенденций в Латинской Америке, однако, в той или иной степени это явление проявляется во всех странах региона. Но то, что Южная Америка пока «не переболела» расизмом, на самом деле не так уж страшно. Как показывает опыт развитых западных стран, эта проблема практически неминуемо исчезает по мере «взросления» общества.

Достаточно, показателен пример США, где еще 50 лет назад в южных штатах сохранялся почти официальный апартеид и расистские сантименты здесь были гораздо сильнее, чем в нынешней Латинской Америке.

В эти дни в США отмечается полувековой юбилей знаменитой речи «У меня есть мечта» (I Have a Dream), которую 28 августа 1963 года у подножия мемориала Линкольна в Вашингтоне произнес борец за права афроамериканцев Мартин Лютер Кинг. Эта борьба сделала Кинга одним из главных американских героев. Улица имени этого чернокожего пастора, погибшего от рук убийцы в 1968 году, есть в любом городе США, а его день рождения объявлен национальным праздником и нерабочим днем, квартал, где он жил в городе Атланте, превратился в огромный мемориальный комплекс, сопоставимый по масштабам с музеем Ленина в Ульяновске.

Конечно же, было бы преувеличением утверждать, что в США не осталось расистов вовсе, но практически никто из них уже открыто не признается в своих взглядах и тем более не решится на какие-либо дискриминационные действия по отношению к чернокожим. «Я мечтаю, что однажды сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут сидеть вместе за братским столом» - говорил Мартин Лютер Кинг. Сегодня его мечта почти воплотилась в жизнь.

В наиболее развитых странах Латинской Америки уже начались те же процессы, что происходили в США несколько десятилетий назад. Уругвайские негры начали борьбу с «языковым расизмом», запрещая использование уничижительных слов по отношению к чернокожим. В Бразилии местным потомкам африканцев удалось добиться льготных квот для поступления в университеты. Тенденция уже начала проявляться и, скорее всего, рано или поздно она распространится и на бедные страны региона.

Эта закономерность позволяет надеяться, что и чудовищная ксенофобия в России лишь временное явление. В отличие от Запада, который имеет длительную историю сосуществования с представителями других рас, появление «чужаков» для нашей страны – новое явление. Именно этим, отчасти, объясняется неприятие значительной части русских представителей иных культур. Однако время – действенное и очень эффективное лекарство. К тому же Россия все же не Доминикана, и по уровню прогресса политической культуры сравнима, скорее, с Бразилией и другими развитыми странами Латинской Америки. Так что пример этого региона показывает, что поиск компромисса с «чужаками» - неизбежный исторический процесс.

Игорь Ротарь

Перейти на страницу автора