Подвиг революционера в период реакции

У моих студентов на журфаке МГУ начинается сессия, и когда я говорю, что очередной семинар будет последним, получаю в ответ: «А давайте проведем его на Чистых прудах, а?».

За учебный год студенты стали революционерами. Поблагодарить за это превращение следует Дмитрия Медведева, Владимира Путина и ОМОН. Потому что когда ты юн, а тебя макают, как в дерьмо, в несправедливость, и твои товарищи получают по ребрам дубиной, - ты превращаешься в революционера. Или в дерьмо. Тут выбор невелик.

Мне приходится объяснять студентам, что я учу не революции, а радио- и отчасти тележурналистике, для чего улица, бульвар – не лучшее место. Вот если бы Ксения Собчак записывала на Чистых прудах «Госдеп», мы пошли бы к ней на программу. Но ей записать там программу не дали. Чем тоже, полагаю, продвинули в известном направлении.

Несправедливость вообще является недооцененным фактором в структуре социального взрыва — как и революционная техника. Об этом можно почитать в книжечке «Техника государственного переворота», написанной в 1931 году итальянским леваком Курцио Малапарте. Автор подробно разбирает, почему перевороты не происходят там, где верхи не могут, а низы не хотят (все это при скверном положении экономики – как, например, в Польше в 1920-м) – и происходят там, где подобных предпосылок нет. Например, большевистский переворот в октябре 1917 года был из таких, потому что для коммунистических преобразований в стране резонов не имелось, а февраль 1917-го Ленин встречал в безнадежной эмиграции в Швейцарии, печально признавая, что до победы революции его поколению не дожить.

Однако революционеры с Чистых прудов (включая Ксению Собчак и моих студентов) Малапарте, скорее всего, не читали. Они приняли на веру, что у революционной ситуации есть три признака, один из которых - «низы не хотят» - присутствует сегодня в их лице.

Недовольные «низы», в смысле образования и знаний о мире, – дети СССР, краткого курса ВКП(б) и советских мыслительных шаблонов. Простейший пример – их наивная вера, что СССР воевал с «фашистской Германией». «Фашистская Германия» – это нонсенс, изобретенный советской пропагандой. Фашизма в Германии не было. Фашизм был в Италии. В Германии был, к сожалению, нацизм. И каждому революционеру перед выходом на баррикады неплохо бы разобраться, почему три чумы XX века – нацизм, фашизм и большевизм – развивались параллельно и были так похожи. Но почему европейская матрица переболела и ужаснулась, а русская свою чуму до сих пор сохраняет, как Красная площадь – Мавзолей?

Современному русскому протестанту вообще бы неплохо провести ревизию своих представлений о социуме, основанных на примитивном марксизме: классы, противоречия, классовая борьба, капиталистическое общество, производительные силы и производственные отношения. Марксистская концепция была откровением в конце XIX века, но в начале XXI века она не в состоянии объяснить, почему русская автократическая матрица, сформированная между правлениями Ивана III и Ивана IV, продолжает действовать и сейчас. Почему она так устойчива, почему гарантирует отставание от Европы, почему сопротивляется всем попыткам изменить ее извне и изнутри – несмотря на страдания, которые она самим русским приносит. А может быть, действует особая селекция? А если да, то на каком носителе закрепляются результаты отбора? А можно ли говорить о «гене рабства»? А можно ли говорить о «меме рабства»?

Со времен увлечения марксизмом много каких социальных идей появилось. После Второй мировой войны Европа и США совершили грандиозный прогресс в общественных науках, и результаты этого скачка колоссальным образом эти общества изменил, войдя в их плоть и кровь. Стэнфордский эксперимент Зимбардо и «Агрессия» Лоренца; теории цивилизаций Тойнби, Даймонда и Хантингтона; меметическая теория Блэкмор, Шеннана и Брода; популяризация открытий квантовой физики с ее отрицанием абсолютной детерминированности - все эти откровения были экстраполированы в совершенно иные сферы. Например, нахождение «точек полифуркации» в истории (в физике это точки неустойчивого равновесия, когда последствия несоизмеримы с приложенной силой) позволяет применять условное наклонение как метод исследования. И объяснять то, что не поддается объяснению в рамках школьной истории с «причинами» и «следствиями»: например, тот же успех большевиков…

Еще раз подчеркну: весь послевоенный период Запад занимался тем, что с невероятной жадностью и упорством изучал себя самого, социальные отношения и возможности их изменения, отбрасывая прежние клише и стереотипы.

Многие ли из протестантов у Абая, горя праведной обидой за поруганную справедливость, с плодами этих штудий знакомы?

Думаю, моя мысль понятна. Русская матрица потому и означает хождение по кругу, что революционер, ниспровергая тирана, сам превращается в тирана. Не потому, что он дурной человек, а потому что картина мира в его голове мало отличается от картины тирана, - разве что один знак он меняет на другой.

Я не уверен, что революционер Удальцов прочел хотя бы первый том «Русской революции» Пайпса.

Я не уверен, что сторонники особого пути России прочли «Великую шахматную доску» Бжезинского (с Бжезинским в России вообще анекдот – его отчего-то выставляют пещерным русофобом, в то время как в «Шахматной доске» он с Россией нянчится, как мамаша с недоношенным первенцем).

Среди тех, кто рвется бой и мечтает (искренне!) видеть Россию другой, даже среди их вождей крайне много темных путаников, которые все еще не отличают монархию от автократии. Которые верят, что все мыслят, как они, – но просто люди по другую сторону баррикад продались, и теперь за деньги лепят горбатого. А люди по другую сторону баррикад тоже думают, что "рэволюционэры" так рвутся в бой потому, что им никто не платит, ибо на фиг никому эти дурачки не нужны.

И все это заставляет меня держаться не то чтобы подальше от баррикад, но все же и не лезть на них, как на рожон.

В стране сейчас время реакции.

Это не значит, что о революции надо забыть (у меня даже есть подозрение, что как раз превратить реакцию в революцию при определенной технике довольно просто). Но это значит, что случись революция сейчас, она будет революцией невеж против негодяев (приспособивших, говоря словами хирурга Амосова, истину к безопасности), не даст никакого переформатирования матрицы, и русское колесо покатит дальше по 500-летнему кругу. Сменится имя у деспота да тональность гавканья у его шавок – и все дела.

У Владимира Глотова, моего коллеги по «Огоньку» коротичевских времен, есть книга воспоминаний «Оглянись». И там я нашел примечательную фразу, что для революционера в условиях реакции самообразование становится подвигом, а все остальное – подсобным делом.

Я долго ждал повода, чтобы эту цитату привести. Подтверждение права Владимира Путина быть хозяином земли русской на очередной срок выглядело именно таким поводом, потому что я, подобно многим, прогнозировал исчезновение уличного протеста по очевидной причине: свершилось так свершилось, а плетью обуха не перешибешь.

В прогнозе я, должен признаться, ошибся.

В идее самообразования – не думаю.

Дмитрий Губин

Перейти на страницу автора.