О расовом аспекте войны Германии против СССР

В последние годы мы не раз слышали с телеэкрана, что главным врагом гитлеровской Германии был именно большевизм, что «культурные немцы» не считали русских и другие народы СССР врагами, не видели в них низшую расу и унтерменшей-недочеловеков. Отсюда периодически делается вывод, что в случае победы Рейха мы пили бы баварское пиво в «свободной демократической» России.

Между тем внимательный анализ мышления нацистских лидеров и пропаганды, направленной против СССР, показывает, насколько тесно были связаны в идеологии Рейха расовые и идеологические вопросы.

Славяне как низшая раса

Собственно, эту связь Гитлер сформулировал еще в 1925 году в библии нацизма – «Майн Кампф». Обосновывая план захвата территорий на Востоке («сама судьба указывает нам перстом»), он пишет о дикой большевистской идеологии, которая установилась в России. «Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось ее государственное существование и которая одна только служила залогом известной прочности государства».

Но тут же будущий фюрер обосновывает и расовую неполноценность русских. «Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам — превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы…»

Итак, русские – низшая по сравнению с германцами раса, над которой установлена чудовищная идеология. А кто ее установил? «В течение столетий Россия жила за счет именно германского ядра в ее высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место германцев заняли евреи. Но как русские не могут своими собственными силами скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах надолго держать в своем подчинении это громадное государство».

Перед нами стройная идеологическая система. Евреи создали античеловеческую идеологию – большевизм – и распространили ее на низшую расу – русских (славян). Но освобождение России от евреев-большевиков ничуть не возвышало бы самих русских. Они как раса, согласно мысли фюрера, по-прежнему были бы неспособны создать стабильное государство без руководства со стороны «германского элемента». И потому должны были стать его рабами. В сентябре 1941 года, преждевременно радуясь успехам на Восточном фронте, Гитлер обогатил свою концепцию таким образом: «Славяне – это семейство кроликов. Если класс хозяев их не будет подталкивать, они никогда не смогут подняться выше уровня кроличьего семейства».

Логика фюрера нашла свое продолжение и развитие во многих нацистских документах эпохи. Вот, к примеру, как излагал ее Генрих Гиммлер в программном выступлении в Штеттине 13 июля 1941 года: «Это война идеологий и борьба рас. На одной стороне стоит национал-социализм: идеология, основанная на ценностях нашей германской, нордической крови. Стоит мир, каким мы его хотим видеть: прекрасный, упорядоченный, справедливый в социальном отношении, мир, который, может быть, еще страдает некоторыми недостатками, но в целом счастливый, прекрасный мир, наполненный культурой, каким как раз и является Германия. На другой стороне стоит 180-миллионный народ, смесь рас и народов, чьи имена непроизносимы и чья физическая сущность такова, что единственное, что с ними можно сделать — это расстреливать без всякой жалости и милосердия… Этих людей объединили евреи одной религией, одной идеологией, именуемой большевизмом, с задачей… сокрушить Германию и весь мир».

Опять та же самая мысль о зависимости идеологии от исповедующей ее нации, только теперь к ней прибавился призыв без разбора убивать представителей неполноценного 180-миллионного народа.

Когда стало ясно, что план «Барбаросса» провален, гитлеровской пропаганде потребовалось объяснить, почему это произошло. И доктор Геббельс крайне изворотливо обосновал неудачи Германии опять же… неполноценностью русских. Именно русских, а не советских людей. Вот что он писал в статье с издевательским названием «О загадочной русской душе»:

«Они бесчувственны, словно животные. Лишения и нищета — обычные условия их существования, и потому русские не так уж сильно цепляются за жизнь. Жизнь простого человека там ценится меньше, чем велосипед. Высокая рождаемость позволяет быстро восполнить любые потери. Русские обладают примитивным упорством, которое не следует путать с храбростью. Храбрость – это мужество, вдохновленное духовностью. Упорство же, с которым большевики защищались в своих ДОТах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда, и скорее всего всегда такими останутся».

Это сугубо пропагандистский аспект проблемы. Но был у нее и другой, который можно назвать академическим: в 1930-начале 1940-х годов видные германские антропологи, такие как Ойген Фрайхерр фон Эйкштедт, Ильзе Швидецки и Ганс Гюнтер, научно обосновали неарийскую сущность русских. В книге «Расоведение древних славян» Швидецки причислила к арийцам наших далеких предков, а потом описала, как смешение с восточными народами привело к денордизации славянской крови.

«Остается еще один вопрос: в какой мере развитие древнего славянства спроецировано на сегодняшние славянские народы? Так или иначе, все они обладают не столь высокой долей присутствия нордического компонента, который у разных народов на фоне составляющих самых различных рас – восточноевропеоидной и альпийской, динарской и средиземноморской, – во многих случаях отходит на задний план». К этому же выводу, исследовав советских военнопленных, пришел уже в 1942 году антрополог Вильгельм Абель, до этого отметившийся участием в стерилизации темнокожих немцев («рейнских ублюдков»). Он опубликовал труд под красноречивым заголовком «План нейтрализации русской расы», где открыто рекомендовал Гитлеру разными средствами ликвидировать русских.

В вопросах об отношении Третьего Рейха к русским следует отдельно рассмотреть брошюру «Недочеловек», изданную ведомством Гиммлера в том же 1942 году. Ее активно обсуждают в российской блогосфере якобы как доказательство того, что нацисты ненавидели лишь евреев и большевиков, а к русским относились душевно и чуть ли не причисляли их к арийской расе. В общем, были освободителями.

Здесь надо особо разъяснить, что нацистское понятие «недочеловек» (унтерменш) не является чисто расовым. Упомянутая брошюра определяет «недочеловека как биологическое существо, созданное природой, имеющее руки, ноги, подобие мозга, с глазами и ртом». Но в отличие от человека, главная страсть которого – созидание, недочеловеки стремятся к разрушению и хаосу. Какой конкретикой наполняются все эти абстрактные рассуждения? Во-первых, к недочеловекам причисляются все без исключения евреи («подмир недочеловеков нашел своего лидера — вечного жида!»). Во-вторых, большевики («Сегодня олицетворением этих разрушительных сил стал большевизм!»). А в-третьих, все те, кто сочувствует или же помогает евреям или большевикам. Расширительные возможности этого понятия видны хотя бы по той детали, что к унтерменшам в тексте причислены даже Черчилль и Рузвельт, англосаксы и, стало быть, арийцы!

«Недочеловек остается недочеловеком, а еврей остается евреем. И не имеет значения, какие у них имена, Черчилль или Рузвельт или же Ля Гвардия. В любом случае, для нас они не более чем отбросы, стоящие за Сталиным — недочеловеком №1. Друг для друга они союзники и товарищи».

По логике этой брошюры все те, кто сопротивлялся «свету немецкой культуры», сверкавшему на штыках вермахта, или сочувствовал его жертвам, становились унтерменшами. Это и главы государств-союзников СССР, и беспартийный красноармеец, и крестьянка, подавшая картошину пленному солдату, колонну которых гнали через ее село. Вот это и есть идеологическое обоснование массовых убийств мирного населения на советской территории.

А теперь по поводу, собственно, расы. Русские в тексте брошюры пособниками еврейских недочеловеков действительно не названы. К таковым причислены мулаты, фино-азиаты, цыгане и… чернокожие дикари. Но здесь мы имеем дело с одним из распространенных приемов германской пропаганды: образы свирепых гуннов, грязных улюлюкающих кочевников часто сопровождали нацистские агитки о Красной Армии. Например, кинохроника «Германское еженедельное обозрение» от июля 1941 года показывала зрителям советских военнопленных только с азиатскими лицами – монголов, узбеков и других. «Вот всего лишь несколько примеров страшного большевистского недочеловека» — так комментировал эти кадры диктор (Р. Кершоу).

Между прочим, и Геббельс цитированную выше статью про «загадочную русскую душу» тоже закончил пассажем про «кочевые орды». Когда же наши войска вступили на территорию Германию, нацистская пресса приложила невероятнейшие усилия, чтобы внушить немцам, будто по их земле несутся легионы диких калмыков и китайцев. То есть речь идет не более чем о пропагандистских образах – звероподобных красноармейцах-азиатах, которых в России якобы было так много, что они случайным образом попали в кинохронику с Восточного фронта. Немцев настраивали против этих отвратительных карикатур, но стреляли они в реальных людей всех национальностей СССР.

Давайте вчитаемся в текст «Унтерменша» и попытаемся понять, что авторы пытаются сказать нам о наших предках. «Бесконечно тянется степь русской территории — это Восточная Европа. Внезапный и резкий контраст, культурная пропасть в сравнении между Центральной Европой и этим огромным пространством. По обе стороны границы одна и та же земля — однако не один и тот же человек… Для самого человека есть возможность наложить свой отпечаток на территориальный ландшафт. В то время как на немецкой стороне упорядоченное изобилие, спланированная гармония полей, хорошо продуманное размещение сел, по другую сторону зоны непроходимые леса, степные просторы, бесконечные первозданные лесные массивы, через которые пробивают себе путь реки с песчаными отмелями. Плохо обрабатываемая плодородная почва могла бы быть раем, Европейской Калифорнией, а в настоящее время — это заброшенная, запущенная на огромных пространствах земля, которая по сей день катится в бездну культурного нигилизма. Эта земля является вечным обвинителем, выступающим против недочеловека и его господствующей системы».

Понятно: вина за нынешнее запустение Восточной Европы, как эвфемистично именуется здесь Россия, лежит на евреях и коммунистах. Но, как становится понятно далее, они лишь поддерживают и усугубляют упадок в течение последних двадцати пяти лет, а сам этот упадок существовал всегда.

«Восточная Европа, она не поднялась выше нынешнего примитивизма. Она видела лишь хаос, и все потому, что ей не доставало человека — носителя высокой культуры, гения, который бы систематически управлял ее развитием, который бы привнес цивилизацию в ее необъятные богатства, который улучшал бы ее плодородные почвы».

Дальше экскурс в историю продолжается:

«Конечно же, развитые народы Центральной и Западной Европы хотели заполучить эту землю, она была их целью. Сначала это были Готы и Варяги, которые основывали здесь империи и привносили культуру. Ганские, шведские, фламандские, нидерландские, швабские и нижнесаксонские поселенцы, пытались принести свет в темноту. На протяжении столетий из этих земель звучал крик о помощи. Петр Великий, Екатерина ІІ и все остальные звали немецкого крестьянина и немецкого офицера, европейского ученого, врача и инженера».

То есть если эта земля была целью развитых народов, то владели ей народы неразвитые. Кому, по версии норманнской теории, принесли государственность варяги? Чьим царем был Петр Первый? Чернокожих дикарей и мулатов? Совершенно очевидно, что речь здесь идет именно о русских.

Слово «русские», кстати, все-таки упоминается в брошюре: нам показывают современных русских рабочих – этаких отвратительных биоротов с бессмысленным взглядом. Так что и явно, и подспудно брошюра «Унтерменш» работала на отталкивающий, вызывающий презрение образ русского человека. А сказки для чувствительных фрау про маниакальных хантов или манси, готовых ворваться в Европу… Ну что ж, хоть «Недочеловек» и был выпущен подчиненными Гиммлера, здесь уместно вспомнить слова Геббельса о том, что чем чудовищней ложь, тем легче ей верят.

Перейдем к другому любопытному тексту, который много объясняет в предыдущем. Это уже не агитка, а секретная инструкция для чиновников министерства продовольствия и сельского хозяйства, которые будут работать на покоренных территориях. Она называется «12 заповедей поведений немцев на Востоке и их обращения с русскими» и просто переполнена расизмом. Принятие большевизма («Ленина и Сталина»), а заодно и вся предшествующая история страны в уже известном нам русле здесь трактуется как доказательство неполноценности и рабского характера русских.

«Велика наша страна и обильна, да нет в ней порядка: приходите и владейте нами» — это изречение появилось уже в самом начале образования русского государства, когда русские звали норманнов приходить и управлять ими. Эта установка красной нитью проходит через все периоды истории русского государства: монгольское иго, польское и литовское владычество, самодержавие царей и господство немцев, вплоть до Ленина и Сталина. Русские всегда хотят оставаться массой, которой правят. Так они воспримут и приход немцев, ибо этот приход отвечает их желанию: «...приходите и владейте нами».

Как же следует обращаться с этой «массой»? «Ввиду того, что вновь присоединённые территории должны быть надолго закреплены за Германией и Европой, многое будет зависеть от того, как вы поставите себя там. Вы должны уяснить себе, что вы на многие века являетесь представителями Великой Германии и знаменосцами национал-социалистской революции и Новой Европы. Поэтому вы должны с сознанием своего достоинства проводить даже самые жёсткие и самые беспощадные мероприятия, которые потребует от вас государство.

Мы не хотим обращать русских на путь национал-социализма, мы хотим только сделать их орудием в наших руках. Вы должны покорить молодёжь, указывая ей её задачи, энергично взяться за неё и беспощадно наказывать, если она саботирует или не выполняет этих задач.

Нищета, голод и лишения — удел русского человека в течение многих столетий. Его желудок переварит всё, поэтому никакого ложного сочувствия к нему.

Никаких объяснений и обоснований, пусть русские видят в вас руководителей.

По отношению к русским следует настаивать даже на ошибке, допущенной немцем.»

Гитлеровская идеология не рисовала русских несчастными жертвами большевизма, которым культурные немцы великодушно придут на помощь. Она учила жителей рейха, что по ту сторону восточной границы на протяжении всей европейской истории живут бессловесные русские рабы, которыми теперь управляют ужасные иудо-большевистские недочеловеки. Под распространение нюрнбергских законов на русское население присоединенных территорий была подведена очень основательная «научная» и пропагандистская основа. И завершись война победой Гитлера, русские стали бы рабами германского господина уже не на бумаге.

Нацистские идеи в армии

Пропаганда гитлеровцев достигала своей цели, убеждая в принадлежности славян к неполноценной расе рабов не только обывателя, но и армию, которой предстояло воевать на Востоке. Начальник генштаба сухопутных войск вермахта Франц Гальдер, предрекая неминуемый разгром Красной армии, сделал 5 декабря 1940 года красноречивую запись в своем дневнике: «Русский человек – неполноценен».

Если уж с этим согласился Гальдер, то что говорить о солдате вермахта Рецлаве Рейнгарде, обучавшемся в отдельном батальоне «Альтенбург». «На курсах, — вспоминал он, — было организовано несколько лекций руководящих чиновников германской тайной полевой полиции, которые прямо утверждали, что народы Советского Союза, и в особенности русской национальности, являются неполноценными и должны быть в подавляющем большинстве уничтожены, а в значительной своей части использованы немецкими помещиками в качестве рабов». В показаниях, оглашенных на Нюрнбергском процессе, Рейнгард подтвердил, что «эти указания… неуклонно выполнялись».

Танкист Карл Фукс писал жене с Восточного фронта в самом начале войны: «Тут не увидишь мало-мальски привлекательного, умного лица. Сплошная дичь, забитость, ни дать ни взять — дебилы. И вот эта мразь под предводительством жидов и уголовников намеревалась подмять под себя Европу и весь остальной мир. Слава богу, наш фюрер Адольф Гитлер не допустил этого».

Ему вторил унтер-офицер Вильгельм Прюллер: «Те, с кем мы здесь сражаемся — не люди, а животные». Наблюдая за русскими женщинами, он отмечал, что внешне они даже очень ничего, «никто бы из нас не отказался», но «все они немытые, просто на рвоту тянет. Тут у них сплошное распутство! Отвратительно!»

Унтер-офицер Мартин Хирш был отчитан офицером из другой части за то, что под Брестом решил оказать первую помощь раненому русскому солдату. «Что это тебе в голову взбрело?» Я ответил ему, что должен был перевязать его. Тот взъярился на меня и выкрикнул, что незачем спасать этих «недочеловеков».

Военврач Отто Рюле во время привала вдруг услышал выстрелы: это фельдфебель Моль застрелил гражданского русского из мести за то, что был ранен в бою с Красной Армией. Дивизионный доктор посоветовал не писать докладную об этом, так как «Моль всегда был исполнительным солдатом». «На этом дело и закончилось, — вспоминал Рюле. – Вскоре мы вообще забыли об этом случае. В конце концов, ведь речь шла о жизни какого-то русского! Яд расовой теории проник и в наши души, заглушив понятия о гуманизме...»

Убежденная нацистка из Брандта, письмо которой цитирует исследователь Роберт Кершоу, не называя имени, ободряла своего сына-солдата в письме от 28 июня: «Я ни на минуту не сомневаюсь в победе над этими собаками, которых и людьми-то не назовешь».

Солдат Вилли Вольфзангер пришел на русские земли, считая русского крестьянина «вечным рабом». Наслышанные о русском долготерпении, он и его сослуживцы «больных детей выбрасывали из домов в дождь, и для некоторых из них единственным пристанищем оставалась только конюшня или амбар, где они валялись вместе с нашими лошадьми». «Мы, – писал Вольфзангер в своих походных записках, – убирали в комнатах, обогревали их и снабжали себя продовольствием из крестьянских запасов. Жили так, не думая о голоде, который эти люди станут испытывать после того, как мы уйдем».

Пехотинец Гельмут Клаусманн, на первый взгляд, менее кровожадный, чем другие, тоже в конце концов демонстрирует позицию оберменша: «Отношение к местному населению, к русским, белорусам было сдержанное и недоверчивое, но без ненависти, – рассказывал он. – Нам говорили, что мы должны разгромить Сталина, что наш враг – это большевизм. Но, в общем, отношение к местному населению было правильно назвать «колониальным». Мы на них смотрели в 41-ом как на будущую рабочую силу на территориях, которые станут нашими колониями». Короче, как на рабов.

Иногда у некоторых военных наступало прозрение, как у рядового Роланда Кимига: «Всех нас уверяли, что русские — неполноценные, большевики, недочеловеки и что с ними необходимо бороться. Но, увидев уже первых военнопленных, мы поняли, что никакие это не недочеловеки. Отправив их в тыл и используя в качестве подручных, мы убедились, что это совершенно нормальные люди».

Сомнения охватили и полковника вермахта Леотпольда Штейдле, о чем он вспомнил потом в своих мемуарах. «После отражения одной из атак противника я оказался ночью в полуразрушенной деревенской школе. Из груды валявшихся книг я наугад вытащил одну. Здесь раньше была библиотека, которую варварски уничтожили. Это были стихотворения Гейне на немецком языке». Забитые рабы – и вдруг читают Гейне на немецком?

В такой же шок, судя по всему, повергла врачей вермахта встреча с пятиклассницей Зоей Васильевой, которая хорошо успевала по всем предметам и много знала: «Когда они узнали, что я училась еще и в балетной школе, не поверили. Тут же, в кузове, показала им своего «цыпленка». А учила ли я иностранный язык? В пятом классе мы уже начали учить французский язык, все это еще свежо в памяти. Немка что-то спросила у меня по-французски, я ей ответила. Они были поражены, что подобрали в деревне девочку, которая закончила пять классов, училась в балетной школе и даже ее учили французскому языку. Надо было видеть их лица! Я не могу сейчас даже вспомнить то свое состояние. Осталось чувство оскорбления. От их глаз, от их слов… От их недоверия и удивления… А это были, как я поняла, медики, образованные люди. Им внушили, что мы дикари… Недочеловеки…»

Нацистская пропаганда отлично постаралась, чтобы покорители восточных земель смотрели на их коренное население как на людей второго сорта, скотов, рабов и ничтожеств. Полагать, что эта прочистка мозгов никак не повлияла на многочисленные преступления, совершенные карателями и вермахтом в СССР, крайне наивно.

Егор Яковлев

Прочитать оригинал поста Егора Яковлева с комментариями читателей его блога на сайте "Однако" можно здесь.